Ленинград`84. Алесь Коруд

не взвыл от боли. Еще бы, мне половину лета косить пришлось пятиметровой драгой, специальной косой и грести веслами на промысловом карбасе. Хватка железная!

      – Слышь, ты, коробейник!

      Дядечка, даже получив отпор, не утратил присущей барыгам наглости. Только лицо налилось кровью. Похоже, я ему мешал окучивать «клиентуру». Судя по акценту это были американцы. Будучи старше, я бы не стерпел, и этот урод обязательно получил по морде. С возрастом стал злее и жестче. Так, времена какие пришлось пережить! Но сейчас я решил отойти в сторону. Не до этого урода. Надо разобраться, что со мной происходит. Никак первый день после смерти.

      Выхожу обратно на Невский и неожиданно понимаю, что неимоверно сильно хочу жрать. Так и понятно, время к вечеру, обед когда был! Да и молодой организм калорий требует неимоверно больше.  Внезапно впереди мелькает знакомая вывеска.

      «Кафе Минутка!»

       Из глубин памяти всплыли теплые воспоминания о заведении. Тут же самые лучшие пирожки с повидлом в городе! Ноги сами понесли внутрь помещения. Народу много, но столики освобождаются быстро. Это же не ресторан. Съел пирожок и свободен.

      На автомате выдаю продавщице:

      – Два жареных с повидлом и кофе.

      – Двадцать восемь копеек!

       Отдаю часть оставшейся мелочи, десять, пятнадцать копеек и трешку. Снова вспышка памяти -

       «Проезд на трамвае!»

       Беру тарелку и замечаю свободное место около окна.

      – Позволите?

      – Конечно, конечно! Располагайтесь! – мужчина, похожий на профессора, а может и есть профессор, тут же отодвигает в сторону свои стаканы. Он скромно улыбается, как будто извиняясь. – Люблю, понимаете, здешний кофе. Оно тут почему-то особенное.

       «Точно! Это знаменитый бочковый кофе, который варят в огромном баке, добавляя потом туда молоко».

      – Да право, не надо. Вы так любезны!

      «Профессор» бросает на меня ироничный взгляд. Стараюсь подражать знаменитой питерской манере вежливости. Это в будущем столицу назовут «Расчлениград», а сейчас здесь полно потомственных ленинградцев. Даже Блокада не смогла их корень сломить.

      – Гляжу, вы завсегдатай? – Проф кивает на мои пирожки.

       Я только что не застонал от удовольствия, откусив от одного.

      – Сто лет таких не ел! И кофе…это поистине…, –  чуть не роняю ставшее привычным и донельзя раздражающее супругу «гастрономический оргазм». Тут не поймут, – блаженство!

      – Вы совершенно правы, – «профессор» прищуривается от удовольствия и медленно пьет второй стакан кофе.

      Два вкусных до безумия и вредных для желудка жареных пирожка с повидлом залетают в меня со свистом. Почему позже перестанут печь такие обалденные вещи? Ну куда булочкам с котлетой до этого кулинарного шедевра? Тесто не то или разучились? Сколько всего хорошего оказалось похерено! Искренне жаль.

      – Скажите, вы в Питере давно живете?

       Мне захотелось поговорить. Почему бы и нет с умным человеком?

      – Всю