Печать Аваима. Порочное Дитя. Анастасия Якушева

побледнела, но затем упрямо сжала губы и уверенно кивнула.

      – Тогда пойдем, – кивнул ей в ответ Тамаш.

      Он выбрал заведение попроще, толкнул дверь и направился прямиком к стойке, где возвышался лысеющий, но еще вполне моложавый хозяин, который о чем-то увлеченно беседовал с одним из посетителей.

      Тамаш учтиво поздоровался и спросил:

      – Не захочет ли достопочтимый хозяин порадовать гостей песней?

      Мужчина пригладил редеющий чуб, оглядел четверку незнакомцев и скептически осведомился:

      – Что, хором поете?

      Он задержал взгляд на рослой фигуре орка.

      – Нет, – ответил лекарь, – девушка и я.

      – И что же ты попросишь за свое умение?

      – Немного: по плошке похлебки и крышу на ночь.

      – А не многовато ли? – хмыкнул трактирщик. – Четверых накормить да на ночь пристроить? – Он для убедительности скрестил на груди руки и отрицательно покачал головой. – Нет, кто порадует гостей, тому и угощение. А коли верзила твой спляшет, ему две плошки поставлю. На такое бы я поглядел. – И они с собеседником похабно загоготали.

      Берк, стоявший в паре шагов позади, хмуро глянул на обоих и потянулся за спину, где носил дорожный нож. Но Тамаш, осененный новой идеей, вмешался:

      – Не оскорбляй моего брата. Ему тоже есть чем порадовать гостей.

      Берк и трактирщик изумленно уставились на лекаря, а Тамаш продолжил:

      – Мой друг – метатель ножей.

      – А она? – Хозяин кивнул на Ксатру.

      – Его помощница, – нашелся Тамаш.

      – Ну коли так, – с сомнением покачал головой трактирщик, – пусть показывают, что умеют, а мы поглядим, чего стоит твое развлечение.

      – А может, все-таки песней? – с надеждой спросил Тамаш.

      – Коли нет охоты, ищите другого хозяина, – начиная уставать от беседы, махнул ему трактирщик. – У нас певунов этих по семеро на седмицу ходит.

      Тамаш оглянулся на Берка. Тот невозмутимо молчал.

      – Давай уж решай побыстрее, – поторопил его трактирщик, – а то недосуг мне стоять, разговоры беседовать.

      – Воля твоя, – вздохнул Тамаш, – мы уходим. В такой конуре только ножами кидаться – гляди, как бы гостям дырок не наделать.

      – Выкатывайся, – махнул ему трактирщик и взялся тереть и без того чистую стойку.

      Тамаш расстроено отвернулся, стараясь не замечать устремленные на них насмешливые взгляды, и шагнул было к выходу, но тут вмешался Берк: он придержал лекаря и неожиданно выхватил из-за спины нож. Сталь блеснула несимметричным изгибом и причудливо завертелась, перебегая по костяшкам, словно невесомая. Трактирщик замолчал на полуслове и, забыв о собеседнике, уставился на обманчиво легкий танец. А нож ускорился, сливаясь под ловкими пальцами в сплошной серебристый веер. Вдруг он взмыл под потолок, нырнул вниз и тут же свистнул в сторону трактирщика.

      Зал испуганно ахнул. Блеснул стремительный росчерк, на хозяина дохнуло ветерком, и металл тяжело воткнулся в деревянную стену – точнехонько между