Мама для найденыша. Лидия Демидова

общем, девушка, вам удачи, и все-таки подумайте, что, возможно, парк и скамейка, для вас единственный выход, – незнакомец рассмеялся и закончил наш разговор.

      Некоторое время молча рассматривая свой мобильник, выдохнула:

      – Вот это я попала…

      Со стороны кухни вновь раздался грохот. Встрепенувшись, на секунду зажмурилась. Было понятно, мартышка в очередной раз что-то безжалостно разбила…, и я не ошиблась.

      Едва приоткрыла дверь, увидела на полу осколки моей любимой голубой чайной чашки. Холодильник опять почему-то был нараспашку, а обезьянка, комфортно устроившись на подоконнике, с аппетитом поедала нагло ворованный огурец.

      – Так, а это уже наглость, – разозлилась я. – Мало того что подворовываешь, так еще и бардак наводишь. Совесть есть?

      На меня тут же пристально уставились большими круглыми глазищами.

      Мартышка изумленно разглядывала меня, а я – ее.

      Едва сделала шаг ближе, послышалось угрожающее шипение.

      Стало ясно, что между нами началась война за «территорию», и победитель в ней будет только один. Маленькая нахалка почему-то решила, что она главная, и сейчас моей целью было показать ей, что это совсем не так.

      Взяв веник покрепче, решительно шагнула к подоконнику.

      Мартышка тут же нахохлилась, заняла оборонительную позицию и зашипела:

      – Шшшш…

      – Знаешь, свои порядки будешь наводить в другом месте, а это мой дом, и я тут главная. И коль, ты пока остаешься здесь, будь добра слушаться меня.

      В ответ полетел огрызок огурца.

      – Ах, так!

      Размахнувшись веником посильнее, быстро преодолела расстояние и схватила поводок, который так и болтался на шее мартышки.

      К моему удивлению, обезьянка съежилась и закрыла лапками голову. Видимо, она действительно считала, что я смогу ее ударить.

      Малышка сейчас выглядела невероятно несчастной. Стало понятно, что прежний хозяин ее наказывал. В очередной раз в душе все вспыхнула от гнева. Безумно хотелось найти это чудо-фотографа и отлупить его как следует за все, что он натворил.

      Уронив «оружие», невольно вздохнула:

      – Ну, что ты, маленькая. Никто тебя бить не будет. Не бойся, и я бояться не буду. Давай лучше дружить.

      На меня внимательно посмотрели. В огромных светло-карих глазах плескался страх, и это неудивительно, ведь я была такой большой, а она – маленькой и беззащитной.

      Осторожно протянула к ней руку:

      – Давай, дружить. Мы с тобой поладим, обязательно.

      Мартышка вновь съежилась, словно ожидала толчка или удара, но взгляда не отвела. Она явно мне не доверяла, и сейчас было необходимо показать, что от меня не будет подвоха.

      Я аккуратно, очень осторожно, коснулась мягкой шерстки на макушки и нежно погладила ее:

      – Не бойся, крошка. Все будет хорошо. Поверь, вот в лепешку расшибусь, но найду для тебя надежного доброго хозяина, кто не будет обижать и бить, кто сможет позаботиться и действительно полюбит. Ты только хорошо себя веди, не шкодничай, не воруй. Договорились?

      Обезьянка, видимо,