Избранные проекты мира: строительство руин. Руководство для чайников. Книга 2. Сен Сейно Весто

Потом он сказал:

      – Но Животновод не тот, ради которого обычно рискуют жизнью. Особенно, принимая во внимание профиль профессиональной деятельности Кочевника. Ведь никто так тогда и не понял, в чем дело. Правда, вам это было неинтересно. Вы выглядели таким беспечным. С такой иронией смотрели на мир. Сидели с таким лицом, словно за плечами у вас была неприятная, но важная работа, которую сделать больше было некому. Я еще подумал: почему у человека с таким ясным, открытым лицом дрожат пальцы рук?

      Эксперт словно размышлял вслух.

      – И еще я подумал: почему у человека леса не пристегнут упор ножа на поясе? У людей леса какой-то врожденный инстинкт, кодекс, доведенный до условного рефлекса аккуратности во всем, что касается оружия, видимо, это связано с вопросом выживания. Никто не боится остаться в лесу без ножа так, как тот, кто знает, что его нечем заменить. Мы то, что мы делаем, повторяя на протяжении жизни. И привычка оставаться в живых всегда накладывает оттиск, хотим мы этого или нет. Одного взгляда на ваш лук было достаточно, чтобы понять, что за инм следили руки профессионала. Не на всех ножах упор пристегивают и даже не все помнят, что это такое. Только тот, кто уже из опыта знает, какой непредсказуемой бывает тропа в лесу и река в горах, держат под защитой то, от чего может зависеть жизнь. Упор на ноже может быть не пристегнут по множеству причин. В конце концов, его могли расстегнуть, чтобы им воспользоваться за ужином. Но чаще всего он бывает расстегнут тогда, когда инструментом только что воспользовались, а застегнуть почему-то забыли.

      Эксперт помедлил. Я понимал таких людей. Этот сорт разумных был так давно и с полным правом очарован свойством интеллекта восстанавливать порции давно утраченной информации, что не имел заднего хода. Кнопка отключения на нем не была предусмотрена.

      – Но Животновод не из тех, за кого отдают свою жизнь. Он даже не из тех, с кем люди вроде вас стали бы искать контакт, будь он сотню, тысячу раз выгодный, я не говорю даже – дружбу. Въевшаяся в природу восприятия, ставшая компонентой генотипа людей вроде вас способность видеть последовательность чужих шагов и предвидеть их конечный результат задолго до самого события, то, что стоит в конце чужой логики, настолько должна приводить в бешенство при столкновении с логикой людей подвида Животновода, что о каком бы то ни было контакте речь не идет. Больше того, и люди вроде Животновода, в силу своей природы моментально определяющие направление опасности, по сути, были обязаны принять меры, чтобы уже заранее исключить возможность появления на их горизонте такого, как вы.

      Вас настолько трудно представить рядом с Животноводом, не говоря уже о том, чтобы кто-то вроде вас стал рисковать ради него жизнью, что я спрашиваю себя, где за видимыми всем горизонтами должна лежать та гипотетическая точка, которая бы могла свести одно с другим? Но ее то ли нет, то ли в цепи моих заключений где-то дефект. И если всё это так, то Животновод сейчас жив только благодаря одному человеку, вам. Я не понимаю, –