Неправильный солдат Забабашкин. Максим Арх

времён революции представлены в художественных фильмах. Решив, что немцу она больше не понадобится, и учитывая, что продолжал идти дождь и мне было холодно, решил провести конфискацию.

      Надел на себя кожанку, поверх нацепил оружие и, повесив на плечо ранец с банками, направился к Воронцову.

      Куртка размером оказалась мне чуть великоватой, но тем не менее защищала от дождя и ветра, а потому можно считать, что была самый раз.

      Осмотрелся и, поняв, что мне делать тут больше совершенно нечего, стараясь не шуметь и в очередной раз пригнувшись, побежал к точке лёжки командира и пленного.

      Через пять минут был почти на месте. Не доходя двадцати метров до лежащих в траве, для привлечения внимания сломал сухую ветку и, заметив, что лейтенант госбезопасности, услышав звук, всматривается в темноту, ладонью негромко три раза стукнул по дереву:

      – Командир, это я.

      Чексист автомат опускать не стал, продолжая шарить им из стороны в сторону.

      Не спеша приблизился и, не дойдя четырёх-пяти метров, аккуратно выглянул из-за дерева, повторив:

      – Да я это, Воронцов. Не стреляй!

      – Забабашкин? Ты?!

      – Я, конечно! Кто ж ещё? – Видя, что тот чуть отвернул ствол, подошёл и обессиленно упал на землю. – Уф!

      – Ну ты, Забабаха, даёшь! Такую «забабаху» там устроил! Такой салют, что за версту видно! Ты что, склад боеприпасов взорвал? Здесь аж уши заложило. – И тут он, скорее всего, увидел, что вместо больничной пижамы на мне что-то надето, и потрогал меня за плечо. – Откуда это?

      Пришлось рассказать про ранец, после чего добавить:

      – Я ещё и провианта немного добыл. Немецкие сосиски.

      Воронцов похвалил меня, но предложил позавтракать тогда, когда мы пробьёмся к своим, и спросил:

      – Так что там немцы? Сколько их? Что с бронетранспортёром случилось? Вопросов нашлось много, и интерес лейтенанта госбезопасности понятен. Я бы на его месте тоже проявлял любопытство. Но дело в том, что нам было не до разговоров. Время поджимало и работало против нас.

      Однако в двух словах описать ситуацию было необходимо, и я доложил:

      – Семь фашистов уничтожено. Что же касается взрывов, то вначале произошёл взрыв от гранаты, а дальше пошла детонация боекомплекта в уничтоженном броневике.

      – Ты его взорвал? Уничтожил? Как? Гранатами?

      – Так точно. Одной гранатой даже. Но повторю: предлагаю эту тему оставить на потом. Сейчас времени нет. Нам нужно срочно выдвигаться по намеченному маршруту и пробовать прорваться на тот берег. Думаю, что очень скоро сюда немцы нагрянут, и в большом количестве. Ясное дело, что рвануло всё в овраге, но взрыв всё равно был слишком громким, а вспышка слишком яркой, чтобы их никто не заметил. Так что давайте ноги в руки, и бегом к реке. А пока вот, возвращаю револьвер. Там пять патронов осталось.

      – Да потом отдашь.

      – Нет. Забери. А то потеряю ещё. Ты ж сам говорил, что память.

      – Да, память… – коротко признал Воронцов, убрал в карман наган