Тьма. Валентина Зайцева

отцепленную от лошади. «…и ты можешь вскипятить ее на одном из этих костров.»

      Я смотрю вокруг, уже пять костров горит вокруг нашей маленькой группы.

      Я предполагаю, что это то место, где мы, пленники, остаемся в лагере. Здесь нет палаток или раскладушек, мы будем спать на земле.

      Может быть, только у морков высшего ранга есть палатки.

      «Я найду нам несколько кастрюль и металлических ведер», – говорит Вера. «Ты принеси воду.»

      «Хорошо.»

      Я бросаю корзину на землю, прежде чем подняться по покатой поляне к брошенной повозке. Никто ее не охраняет.

      Я бросаю осторожный взгляд на поляну. Большинство морков, те, кто не охраняет поляну, расположились вокруг разведенных костров, и теперь чистят свои клинки и раздеваются догола.

      Они проводят влажными тряпками по своим телам, чтобы очиститься от грязи и крови, другие читают книги в кожаных переплетах при свете костров. Некоторые наблюдают, как мы, люди, занимаемся своими делами.

      Впереди, у столба с дезертирами, палатка Дагона полностью установлена, и я наблюдаю, как трое пленников-людей несут предметы мебели с одной из тележек. Прочное кожаное кресло, небольшой стол и стулья, надувной матрас, и медную ванну, которая, как я подозреваю, предназначена для купания. Боже, что я бы сделала ради того, чтобы просто почувствовать чистую воду на своем теле.

      Генерал стоит за столом, расположенным возле столба, где дезертир все еще связан с мертвым телом своего отца.

      Дагон и светловолосый морк с высокими скулами, тот, который притащил меня к пленным людям в поселке, стоят с несколькими другими морками, которых я не узнаю, и внимательно изучают пергаментную карту, разложенную на столе.

      Вероятно, выясняют, какой город разрушить следующим и где могут находиться другие армии морков.

      С глубоким вздохом я плетусь к задней части тележки, где сложены пластиковые пятилитровые бутыли с водой в картонных коробках. Я могу нести только одну бутыль за раз. Мне требуется несколько ходок, прежде чем я набрала достаточно пластиковых бутылок у костра.

      Это медленная и тяжелая работа со всей болью, цепляющейся за мое тело, но особенно за мою вывихнутую лодыжку. Я выбрала костер поближе к линии деревьев, чтобы немного облегчить себе работу. Быть среди стольких людей и демонов, после столь долгого пребывания в небольшой группе в тишине… это сказывается на мне. Головная боль уже расцветает в моих висках, и мне приходится время от времени их массировать.

      Вера возвращается с большой тяжелой металлической кастрюлей прежде, чем я успеваю принести все пластиковые бутылки с водой.

      Она ставит кастрюлю на слабый огонь, затем кладет камни вокруг основания, как будто пытаясь защитить кипящее пламя.

      Я поднимаю бутыль с водой и, удерживая ее на поднятом колене, выливаю воду в кастрюлю. Вода начинает пузыриться еще до того, как я выливаю в нее все четыре пятилитровые пластиковые бутылки.

      «Помоги мне натянуть веревку», – говорит Вера.

      Она проводит руками по коленям джинсов. Красные линии от ручек