Кому-то и полынь сладка. Дзюнъитиро Танидзаки

решительно, мы всеми силами стремимся сохранить статус-кво… Положа руку на сердце, я тоже слегка напуган твоим приездом.

      – В таком случае, вероятно, мне вообще не следует вмешиваться, и пусть все остается как есть?

      – Нет, так еще хуже. Страх страхом, но в этой истории пора уже поставить точку.

      – Час от часу не легче… А что говорит Асо? Если от вас с Мисако-сан проку не добиться, может быть, он возьмет дело в свои руки?

      – Асо ничуть не лучше нас. Он считает, что решать должна Мисако, он, дескать, не вправе диктовать ей свои условия.

      – Что ж, его можно понять. Он не хочет выставлять себя злодеем, разрушившим вашу семью.

      – Кроме того, мы с самого начала уговорились действовать согласованно и ничего не предпринимать, пока каждая из сторон, то бишь он, Мисако и я, не сочтет, что для развода наступил благоприятный момент.

      – Да, но когда он наступит, этот благоприятный момент, если все вы будете сидеть сложа руки? Этак можно прождать целую вечность.

      – Не скажи. К примеру, все могло решиться уже теперь, в марте. У Хироси каникулы, и это важное обстоятельство. Я не находил бы себе места, зная, что мальчик сидит в классе и тайком утирает слезы, оставшись наедине со своим горем. А так мы с ним могли бы отправиться в путешествие или пойти в кино, да мало ли что еще. Глядишь, потихонечку он и развеялся бы, отошел душой.

      – Почему же ты не воспользовался этой возможностью?

      – Из-за Асо. В начале следующего месяца его старший брат отбывает за границу, и он не хочет затевать кутерьму накануне его отъезда. К тому же Асо считает, что отъезд брата многое упростит.

      – Значит, теперь все откладывается до летних каникул?

      – Скорее всего. Кстати, они длиннее весенних…

      – Но ведь так может продолжаться до бесконечности. Летом возникнет еще какое-нибудь осложнение, появится новое препятствие…

      Таканацу протянул руку к стоявшему возле горелки блюдечку с водой и стряхнул в него пепел со своей сигары, взлохмаченный на конце и расходящийся слоями, словно капустные листья. Его рука с набухшими венами, худая, но сильная, как и все его по-мужски поджарое тело, слегка дрожала, как будто он долго нес в ней какую-то тяжесть. Должно быть, так на него подействовало выпитое сакэ.

      Примечания

      1

      Перевод Е. М. Лысенко.

      2

      Перевод М. П. Григорьева.

      3

      См.: Дзюнъитиро Танидзаки. Мать Сигэмото. Повести, рассказы, эссе. М.: Изд-во «Наука», 1984. С. 210.

      4

      Рюноскэ