Тайна переписки. Алексей Борисов

Игнатьевны?

      –Напрасно иронизируете. Эта дама – авантюристка с отменным аппетитом. Стоит последить за ней, и за ее компаньоном тоже. Париж – известное гнездо смутьянов. Еще во время службы в корпусе жандармов я слышал, что Рыльский водится с эмигрантами очень сомнительной репутации. Как и прочие, не придал значения.

      –Думаете, есть какая-то связь между кружком Шебеко, бывшими министрами, Екатериной Михайловной и революционерами?

      –Готов допустить, – отрезал Левкович.

      За столом повисла долгая пауза. Всеволод Романович кликнул официанта и распорядился насчет еще одного кофе.

      –Итак, сеть поистине грандиозная. Если вы не ошибаетесь, конечно. Или если не ошибается ваш “кто-то”, – подытожил Платонов, когда официант удалился. – Будете заниматься этой версией?

      –Как иначе защитить государя? Мы не имеем права повторить просчеты наших предшественников, – с чувством сказал Левкович и осекся. – Простите, могло прозвучать бестактно.

      –Что вы… За охрану первого марта отвечали совсем другие люди. Мне точно не в чем каяться.

      Снегопад за окном усиливался. Набережная была еле видна.

      –Вы не очень поверили в мою версию, верно? – спросил Всеволод Романович, заполучив вторую чашку бодрящего напитка.

      –Не очень. Разнородная выходит мозаика. К тому же вы не рассказываете, чем вас вдруг заинтересовал Рыльский. Ему наскучила Парижская фондовая биржа и он решил сделать ставку на революцию в своем Отечестве?

      –Надеюсь рассказать вам больше, но потом. Возможно, после командировки.

      –Что, в Париж едете? – улыбнулся Платонов.

      Левкович расплылся в ответной улыбке, при этом его глаза остались серьезными.

      –От вас ничего не скроешь… Еду по служебной надобности, а куда, не скажу. Такие правила, да.

      –Подожду вашего возвращения, – Григорий Денисович был само смирение.

      –Обещаю, что встретимся здесь же. С вашей подачи я тоже пристрастился к этому заведению, – Всеволод Романович пригубил кофе и нацелился на кусок пирога, от которого уцелело менее трети.

      В этот момент по ту сторону двери, ведущей в зал, донеслись чьи-то громкие голоса. Затем к столику возле окна рысцой подбежал официант.

      –Вам письмо-с, – он протянул Левковичу запечатанный конверт с двуглавым орлом.

      Платонов увидел, как изменилось лицо полковника, когда тот прочел содержание, судя по всему, краткой записки.

      –Вынужден вас покинуть, – объявил Левкович напряженным голосом, вставая со стула.

      –Наш уговор в силе? – безмятежно осведомился Григорий Денисович.

      –Уговор? Ах, да, разумеется, – уже на ходу бросил его старый знакомый, сунув официанту купюру и направляясь в гардероб.

      Кусок яблочного пирога остался лежать на тарелке.

      Глава вторая

      Просьба разобраться

      Рассветало очень постепенно, будто нехотя. Предстоящий воскресный день обещал быть таким же пасмурным, как предыдущий. Пейзаж за окном вагона производил впечатление сплошной