Сновидения. Нора Робертс

Сестра музыкант, первая скрипка Нью-йоркского симфонического оркестра. Никаких признаков криминала. Зато масса признаков финансового благополучия. Ого! Медики нехило живут. У них еще дом в Тринидаде и в Хэмптонсе. У каждого – первый и единственный брак, уже тридцать четыре года. Все свидетельствует о благополучии, стабильности и успехе.

      – Если не считать погибшей дочери.

      – Да уж… – Пибоди вздохнула. – Единственный изъян.

      Дом тоже говорил о благополучии, стабильности и успехе. Он стоял на углу улицы, в ряд со старинными и элегантными таунхаусами. Ева предположила, что в какой-то момент Пенброки расширились за счет соседнего таунхауса и у них получилось большое жилье, где свободно разместилась семья с двумя детьми и кабинет для приема пациентов.

      В трех высоких фасадных окнах была видна рождественская елка. В голове мелькнуло: ведь только что День благодарения миновал, а уже следующий праздник на носу.

      Черт! Надо же по магазинам пробежаться, подарки-то…

      Вдвоем с Пибоди они поднялись по чистым кирпичным ступеням и позвонили в дверь. Не прошло и нескольких секунд, как им открыли.

      – Фрэнк, я не имел в виду, что ты… Ой, простите, я решил, что это сосед.

      На мужчине были спортивные бриджи и майка без рукавов, и вся его мощная фигура блестела от пота. Смуглая кожа, карие глаза. Он переводил вопросительный взгляд с Евы на Пибоди и обратно, почесывая коротко стриженную макушку.

      – Могу я вам чем-нибудь помочь?

      – Сэмюэл Пенброк? – спросила Ева.

      – Да. Прошу меня извинить, я прямо с тренажера. – Переброшенным через шею полотенцем он отер пот со щеки.

      – Я лейтенант Даллас, а это детектив Пибоди. – Ева достала значок. – Управление полиции и безопасности Нью-Йорка. Мы можем войти, доктор Пенброк?

      Она заметила, как переменилось его лицо. Глаза. Как вежливое любопытство сменилось душераздирающим сплавом надежды и горя.

      – Линь? Вы по поводу Линь?

      – Будет лучше, если мы войдем.

      Он неуверенно попятился. Надежда умерла.

      – Она мертва.

      Ева вступила в широкую, дышащую гостеприимством прихожую, в которой витал аромат ярко-красных лилий, стоявших в вазе на тумбе. Пибоди притворила дверь.

      – У нас появилась кое-какая информация и кое-какие вопросы. Мы можем пройти и где-нибудь присесть?

      – Вы только скажите: это Линь?

      – Да, сэр, мы здесь по поводу Линь.

      – Моя жена… – У него перехватило дыхание. – Она еще в тренажерной. Я хочу, чтобы вы… Она должна… – Он медленно подошел к селектору. – Тьен! Тьен, к нам пришли. Тебе надо выйти.

      Прошло какое-то время, прежде чем ответил женский голос. В нем слышалось легкое раздражение:

      – Сэм, я не закончила медитацию! Десять минут, и…

      Он оборвал жену.

      – Пожалуйста, выйди прямо сейчас. – Он повернул направо, туда, где перед окном стояла большая нарядная ель. – Сюда, пожалуйста. Давайте присядем. Моя жена… то есть… У нас сегодня выходной. Мы берем выходные одновременно.

      Он