Рубцов возвращается. Гавриил Хрущов-Сокольников

вы можете отсюда слушать наш разговор, я не совсем плотно закрою дверь.

      С этими словами комиссар направился к дверям своего бюро, помещавшегося рядом с кабинетом, там его уже ждал агент Вильбуа с арестованным слугой графини Мирабель.

      Сев к письменному столу и повернув рефлектор лампы так, чтобы свет падал прямо на лицо арестованного, комиссар обратился к нему с вопросом о личности и так далее.

      – Прежде всего, – отвечал тот нахально, на ломанном французском языке: – по какому праву арестовали вы меня, русского, мои бумаги в порядке, я служу у графини Мирабель. Это, кажется, может служить достаточной гарантией?

      – Имя, фамилия, откуда родом, – сурово повторил свой вопрос комиссар.

      – Леонтий Степанов, родом из Москвы, мещанин. Что еще угодно?

      – Были под судом? – записав показание, продолжал допрос господин Фигье.

      – Не был! – слегка задержавшись, отвечал тот.

      – Давно ли на службе у графини? В какой должности? По чьей рекомендации поступили?

      – Полгода. Служу при столе. Прочел публикацию о вызове русского лакея и сам явился.

      – С аттестатами? От кого?

      – От генерала Карцева и князя Черкасского.

      – Собственной фабрикации? – всматриваясь прямо в глаза допрашиваемому, спросил неожиданно комиссар.

      – Помилуйте, что вы? – заговорил тот, но в голосе не слышалось больше дерзкой самоуверенности.

      – Хорошо, мы наведем справки!.. Еще вопрос: куда посылала вас сегодня утром, около девяти часов, графиня Мирабель?

      – С письмом к маркизе де Брион…

      – И больше никуда?

      – Никуда, я проходил всего меньше часа.

      – Подумайте хорошенько, не заходили ли вы еще куда по дороге? – настаивал комиссар. – Может, быть вспомните?

      – Никуда, могу вас уверить!.. – лицо подсудимого побледнело.

      – Подумайте, может быть, вспомните.

      – Допустим даже и так, если я и заходил по своим делам, то кому какое дело?.. Я вовремя вернулся. Думаю, тут нет преступления.

      – Очень может быть, важен факт. По дороге к маркизе де Бофор вы заходили… к кому же? Потрудитесь ответить?

      – Думаю, что об этом знать никому нет надобности, – путался арестованный: – допустите, что я заходил к своей знакомой и не желаю вовсе открывать её адреса.

      – Прекрасно, я вас посажу на ночь в депо, может быть, вы к утру вспомните адрес.

      – Но по какому праву вы можете меня арестовать? Разве меня обвиняют в каком-либо преступлении? Наконец арестуют так неожиданно в погребке… Я не успел даже предупредить ни мажордома, ни привратника, я могу потерять место – я буду жаловаться.

      – Куда угодно, но до тех пор, пока вы мне не ответите на вопрос, я вас не выпущу из секретной, – решительно и строго сказал комиссар.

      – Как вам угодно, я не скажу вам больше ничего.

      Комиссар обратился к Вильбуа, со вниманием вслушивавшегося в допрос.

      – Сержант! Вы отведете подозреваемого в № 3. Держать под самым строгим секретом и иначе, как по моему личному требованию,