Ларс. Виктор Гросов

атаке Руяны, освободившей меня от этого косолапого медведя, по недоразумению названного моим дядей.

      Посмеиваясь над Руяной, отец с дядей отдали мою судьбу на милость матери-наседки и дружно направились домой. Руяна, осмотрев мою тушку на скорую руку, повела меня за ними. В доме отца юные девушки вовсю накрывали праздничный стол. Гостомысл с Радомыслом уже сидели за ним на почетных местах. Мать заставила снять рубаху и обработала заживающую рану вонючей мазью из какого-то горшочка. За все время встречи с новыми родственниками я не проронил ни слова.

      – Рассказывай, как ты выжил, – брякнул Радомысл, когда мы с Руяной присоединись к ним.

      Отец поперхнулся чем-то. Мать начала стучать Гостомысла по спине. А я сидел с раскрытым ртом. Просто дядя поймал меня в тот момент, когда я подносил ко рту аппетитно пахнущую гусиную ножку. Отец, справившись с кашлем, отобрал мою еду и начал усердно работать челюстями.

      – А нечего рассказывать. – С сожалением проводив взглядом уплывающее от меня мясо, я приготовился к давно назревающему допросу.

      Если до сего момента я был под крылышком Умилы, не позволявшей, видимо, отцу и всем остальным расспрашивать меня, то сейчас я остался один под перекрестным взглядом трех моих новоиспеченных родственников.

      – Брат сказал, что ты все забыл, – не унимался Радомысл.

      – Да. Такое бывает, когда головушкой бо-бо, – попробовал я перевести в шутку серьезный тон дяди.

      – Бо… Что? – не поняла Руяна.

      Ох уж эти сленговые трудности. В мое время было проще изъясняться.

      – Во время сражения я был тяжело ранен. Как погибли братья – я не видел. Видел только уже мертвого Сигурда. Была качка. Корабли были в абордажной сцепке. Меня выкинуло за борт волной. Наверное, в момент падения я ударился головой. Очнулся я уже здесь.

      Гнетущая тишина позволила перевести дух и схватить вторую гусиную ножку. Усердно жуя, я украдкой наблюдал за моей новообретенной семьей. Отец ел, делая вид, что все в порядке, но вертикальная морщина между бровями становилась все отчетливее. Мать уставилась в центр стола, возможно, представляла сказанное мной. Дядя же продолжал сверлить меня взглядом, будто я его обманываю.

      – И много ты успел забыть? – Дядя пристал, как банный лист.

      – Не знаю. Иногда кажется, что ничего не знаю, а иногда бывают моменты, когда знаю больше, чем кто бы то ни было.

      – Это как?

      – К примеру, я знаю, что нужно напасть на Гунульфа раньше. Не через полгода.

      – А это в тебе нетерпеливый воин говорит. Ты хочешь отомстить за братьев.

      – За его голову назначена награда. Одного лазутчика поймали, но Ларс его отпустил, добрая душа. – Гостомысл вмешался в беседу.

      – На тебя покушались? – Руяна вскочила.

      – Да сядь ты. Жив он. Видишь же, перед тобой он, – осадил отец Руяну, которой пришлось осознать сказанное и смущенно сесть на лавку.

      – Все нормально, – успокоил я мать, – я отпустил мальчишку,