Тайна Урочища Багыш-Хана. Ирина Юльевна Енц

волос уши, даже немного шевелились. Многозначительные взгляды, которые Татьяна периодически бросала то на меня, то на него, очень красноречиво говорили о том, что все без исключения продолжали думать о произошедшем. Если бы я не знала Юрка, то, даже могла бы подумать, что он все рассказал Татьяне. Но поверить в такое было просто невозможно, и мне оставалось только гадать, о чем же подруга догадывается.

      Свой визит они не затягивали, сославшись на какие-то мифические «неотложные дела», которые им край, как было необходимо сделать. Но мне показалось, что им просто не терпелось побыть друг с другом наедине, без моей унылой физиономии. Я их не осуждала за эту маленькую ложь, тем более, памятуя о том, что сама подруге не рассказала всей правды. И совсем неважно было из каких таких благих побуждений я это сделала. Как известно, благими намерениями дорога в ад выстлана. В общем, с грустью глядя в спины удаляющихся ребят, мне оставалось только за них порадоваться. Пускай, хоть кто-то будет чувствовать себя счастливым.

      Еще одну ночь я провела в беспокойном сне, и вздохнула с облегчением, когда за окнами забрезжил рассвет. Сегодня возвращалась мама, и я надеялась, что это событие меня отвлечет от моих метаний. Так и случилось. Мама, конечно, разохалась, увидев таз с вареньем, погладила меня по головке, словно я все еще была маленькой девочкой, и со слезой в голосе проговорила:

      – Какая ты у меня… Совсем взрослая стала…

      В этой фразе было заключено все, и радость, что я стала «совсем взрослая», и грусть от скорого расставания. И я, не выдержав, разревелась на мамином плече от избытка захлестнувших меня чувств и эмоций, что, кстати, случалось не так часто. Разумеется, мама принялась меня утешать, при этом сама едва сдерживая слезы. В общем, день закончился вполне себе спокойно и мирно. И в эту ночь я спала, как убитая, позабыв на некоторое время все свои беспокойства и страхи.

      Утром я подскочила ни свет, ни заря, готовая свернуть горы. Впрочем, горы я сворачивать не собиралась, а уж если совсем честно, то глаза бы мои их не видели! Я решила заняться сборами в дорогу. К вещам я всегда относилась без особого фанатизма. И к тому моменту, как мама позвала меня завтракать, чемодан был уже почти собран. Позавтракав и убрав посуду со стола, я отправилась опять в свою комнату, решив сегодня покончить со сборами. Я сидела перед открытым чемоданом на кровати и решала некую дилемму. Взять или не взять мне с собой в институт моего небольшого плюшевого медведя, которого подарил мне папа, когда я пошла в первый класс. С этим зверем я не расставалась до сей поры никогда. Он сопровождал меня в дальних поездках, спал со мной в кровати, я просила его помощи и благословения на удачу перед экзаменами. То, что я была уже взрослой девочкой, можно сказать, студенткой, совершенно ничего не меняло. Он был не просто игрушкой, он был моим талисманом и памятью о погибшем отце.

      В общем, я сидела и смотрела на его черные глазки-бусинки, на пуговицу, пришитую вместо когда-то давно утерянного носа, на тонкую полоску