Ханская невеста. Юлия Викторовна Игольникова

стонет ветер.

      И прибой ему ответит.

      – Нереида, – в криках чаек.

      Судно старое качает.

      – Нереида, – в его скрипе.

      В моряка предсмертном хрипе:

      – Нереида. Ведь она

      нимфа моря. И волна

      сочиняет сказку вновь

      про нее и про любовь.

      *

      Переполненный гарем.

      Места в нем хватает всем,

      и нарядов, и еды.

      В том не знают тут нужды.

      Злата много. Все в достатке.

      Но живется здесь несладко.

      Песни местные плаксивы

      и улыбки несчастливы.

      Женщин мучает тоска.

      И печаль их глубока

      о свободе, о родне,

      о покинутой стране.

      Но не вырваться из плена.

      Вечен он как эти стены,

      что внушают трепет, страх.

      Если ты чужак и враг,

      к ним тебе не подступиться.

      Для кого-то здесь темница,

      для кого-то – отчий дом.

      Хан на троне золотом.

      Глаз горит его огнем.

      И красив Тимур, и молод.

      Для войны не нужен повод.

      А достаточно желания.

      Скука хуже наказания.

      Жажда власти опьяняет

      и на подвиги толкает.

      Нет победам исчисления.

      Велики его владения.

      Царство хана процветает

      и границы расширяет.

      Пленных брали городами.

      Многих делали рабами.

      Но кто златом откупался,

      на свободе оставался.

      А девиц перебирали.

      Кто постарше – отпускали.

      Некрасивая – везение,

      в том и есть ее спасение.

      А прекрасна – подчинись,

      воле хана покорись.

      *

      Хан не терпит поражения.

      И окончено сражение

      вновь победой. Город пал,

      не сумел, не устоял

      против мощи и коварства,

      чем известно хана царство.

      Полетела новость в мир:

      во дворце Тимура пир!

      И вино течет рекой.

      Яств изысканных горой

      там завалены столы.

      Содрогаются полы

      от веселой буйной пляски.

      И со стен слетали краски

      от нестройных громких песен.

      И казалось, очень тесен

      стал большой просторный зал.

      Так Тимур всем приказал:

      – Веселитесь до упаду!

      Дам я каждому награду

      за победу! Так гуляйте!

      Наше царство прославляйте!

      Праздник был уже на пике.

      Тише стали топот, крики.

      И Тимур рукой махнул,

      потянулся и зевнул.

      И понятно всем без слов,

      он девиц смотреть готов.

      И выводят полонянок,

      белокурых и смуглянок,

      стройных, хрупких и высоких,

      ясноглазых, темнооких.

      Все прекрасны, все юны,

      все в шелка облачены.

      И нарядны как царицы

      в ряд построились девицы.

      Встал Тимур, лениво ходит,

      взглядом каждую обводит.

      Выбрать надо ведь одну

      в эту ночь себе жену.

      Видит синие глаза,

      по щеке ползет слеза,

      губы алые дрожат,

      руки платье теребят.

      – Приказал я веселиться.

      Улыбнись же мне, девица!

      – говорит ей властелин.

      – Не могу я, господин.

      Дом сожжен, а я в плену.

      И в печали я тону.

      – Как зовут? – Елизавета.

      – От тебя хочу ответа

      я на ласку и улыбку.

      Ты поймешь свою ошибку

      и смеяться будешь плачу.

      Выпьем вместе за удачу!

      Лизу он берет за руку.

      – Выбрал я себе подругу.

      В эту ночь она моя!

      Ну а вы, мои друзья,

      выбирайте, кто по нраву.

      Заслужили то по праву.

      И Тимур уводит Лизу.

      Подчиняется капризу,

      вслед за ним идет она

      своей участи верна.

      *

      С