Убрать нельзя оставить. Виктория Падалица

откуда бы здесь взялся кефир? Вроде мусорных баков нет поблизости.

      Или же Пётр так спешил на улицу, чтобы облегчиться, а в клубный туалет большая очередь?

      Не тая неподдельного интереса узнать, чем же он занят, я выглянула из-за угла.

      Даже не подозревая о том, что этого делать было не нужно. Ни в коем случае!

      Нужно было бежать оттуда как можно дальше, а не стоять и не пялиться. Ведь первое, что предстало моему взору – тело. Тело мужчины на асфальте.

      Он был убит. Застрелен в упор.

      А рядом с его телом стоял некто иной, как Пётр. У него в руке был пистолет.

      Черт возьми! У него реально пистолет! Вот что такое жёсткое я чувствовала, когда терлась об него задом! Это был вовсе не тот пистолет, за который я подумала изначально!

      В ту же секунду меня охватил поистине дикий ужас. Но я пока могла себя контролировать и не закричала при виде трупа.

      Вместо этого спряталась за углом, хоть и понимала довольно отчетливо, что Пётр, который уже не банкир и не стриптизер, а тем более не простой офисный работник, а самый настоящий убийца, тоже меня заметил.

      Этот Пётр как раз поднял голову, когда я увидела его, и наши взгляды ненадолго, но встретились.

      – Мышка. Не прячься. Выходи. Я ничего тебе не сделаю.

      В суровой тишине переулка вскоре раздался его голос. Всё такой же властный и возбуждающий для меня, но в кардинально ином смысле, нежели раньше.

      – Сделаешь. И я боюсь! – я невольно зажмурилась от страха.

      Нужно выбираться отсюда и как можно скорее, кричала себе мысленно. Пока меня тоже тут не грохнули. За компанию с тем мужиком. Я же всё-таки свидетель. А свидетелей обычно оставлять не любят.

      – Нет смысла бояться, Мышка.

      Я распахнула глаза, а Пётр уже передо мной. И пистолет всё так же в руке сжимает.

      Я застыла в немом шоке, ведь Пётр подкрался так незаметно, и мне от него не сбежать.

      А когда Пётр приблизился ко мне вплотную и остервенело поцеловал в губы, я готова была закричать от негодования и страха.

      Этот Пётр совсем больной или как?! Или ему настолько привычно лишать людей жизни, что давно как плевать на это?! Раз ничего не мешает ему целоваться там, где в нескольких сантиметрах от нас лежит покойник с простреленной башкой и в реках крови?!

      Это явно был прощальный поцелуй от Петра, и не только поцелуй. Я тихо поскуливала, сжимала ноги от нескромного и как назло приятного действия. Пока Пётр, нетерпеливо задрав платье до пупка, игриво шурудил у меня в трусиках.

      Несовместимо смешанные и накось сплетённые между собой эмоции переполняли моё нутро в те противоречивые моменты близости. И бесстыдно хотелось от Петра проникновения и не двумя пальцами вовсе. И также было очень страшно одновременно.

      Когда неподалеку лежит и растекается по асфальту тот, кого Пётр только что убил… Просто от одной лишь мысли находиться рядом с ним, моё тело охватывалось неконтролируемой дрожью.

      Этот опасный стриптизер или кто он там на самом деле, несомненно подарит мне неземное удовольствие. А после того непременно застрелит.