.

себя ведешь? – шепнул он, и от его голоса у меня закололо в груди.

      Отвечать не хотелось, слов не хватало. И я понимала это – вся ситуация, вся моя жизнь в этот момент сжималась в крошечный ком. Я лишь пожала плечами, сжав губы – бессмысленно, но хотя бы позволило выглядеть уверенно.

      Кто бы мог подумать, что одна ночь может перечеркнуть всю жизнь? Как ужасно было мне это осознавать! Но правда была на лицо, и как бы мне ни хотелось этого избежать, я должна была с этим столкнуться. Сложная схема родственных чувств, сокрытая за цветами греха, теперь навсегда будет со мной.

      Я вздохнула, как будто воздух вдруг закончился, и открыла тетрадь, готовясь заняться не очень привлекательным «учебным процессом», но на ум пришли только слова: «Мой брат. Мой Адам»…

      Когда я наконец подняла глаза от страниц своей тетради, комната кружилась вокруг. Неужели все это произошло? Неужели тот самый Адам, с которым я провела пару незабываемых ночей, оказался моим братом?

      – Ты что, ударилась головой? – снова шепнул он, на этот раз более настойчиво, но в его голосе просквозила не только озабоченность, но и что-то еще – может быть, сожаление.

      Я ответила молчанием, зная, что улыбка, которую я могла бы выдать в ответ, была бы насквозь фальшивой. Вместо этого я уставилась на свои заметки, где лишь невнятные каракули и размытые абстракции по социологии зависали, как призраки моих несбывшихся надежд. Я воспринимала это как арт-объект, который в данный момент кто-то неумело выставил на всеобщее обозрение.

      – Ты должна со мной поговорить, – продолжал Адам, его голос произносил каждое слово так, будто они были обвешаны гирляндами страха и неопределенности.

      – А с какой стати? – произнесла я с невозмутимым сарказмом, хотя внутри все переворачивалось от ненависти. – Может, ты мне расскажешь, как это – быть братом и любовником одновременно? Или мне сразу начать записывать это в мемуары?

      Он дернул головой, словно я только что швырнула в него камень, его глаза предательски искрились желанием понять, что я на самом деле имею в виду.

      – Я не знал, – произнес он сдавленно, словно слова застряли у него в горле. – Я… просто не мог догадаться.

      – На что это смахивает, Адам? – продолжала я, игнорируя каждое его слово, словно они были пустым эхом в этой мартовской тишине. – У нас было пара ночей, и теперь это изменит всю мою жизнь. Ты не понимаешь, как это меня затягивает?

      Я заметила, как его пальцы дрогнули, он облокотился на стол, будто собирался упасть, его взгляд стал невыносимо уязвимым.

      – Мы все застряли в какой-то западне… – произнес он, склонив голову. – Это была ошибка, я осознаю это. Но скажи мне, как это произошло? Как мы оба оказались здесь – не просто братом и сестрой, но и…

      – И любовниками? – закончила я за него, пожимая плечами. Это слово было тяжелым, как камень, который я сама же и бросила. Я знала, что сама себе противоречу, и это был самый ужасный парадокс.

      Тоненький ручеек паники начинал заполнять