Если бы она ела золото. Серж Сароян

отводилась под общую кухню. Как же без нее?

      Галине предстояло пробраться до конца коридора, чтобы попасть к себе домой. В полной темноте эта задача казалось непростой, хотя за долгие годы, казалось бы, до автоматизма изучены каждый уголок и каждый сантиметр. Темнота внушала какой-то безотчётный страх, и сердце женщины колотилось, навевая всякие мысли и сердитые ругательства.

      Она преодолела почти половину своего пути, когда неожиданно споткнулась о что-то мягкое и тяжёлое.

      «Похоже на тушу спящего человека… а может, трупа», – промелькнула мысль.

      Из рук полетели сумки и авоськи, рассыпались продукты.

      – Володя, Володя, – стала она громко звать мужа, стуча по ближайшей двери.

      На её крики кто-то из соседей приоткрыл дверь, тусклый сноп света пробился по коридору, и она увидела лежащего на полу человека. На шум и крики из своих убежищ вышли соседи. Кто-то чиркнул спичкой, и все, не сговариваясь, один за другим стали приближаться к лежащему на полу.

      – Наверное, опять пьяный, – высказал предположение высокий толстый человек в милицейском галифе и домашних тапочках.

      У кого-то оказался очень надёжный и очень дефицитный китайский фонарик. Редко кто мог позволить себе такой инструмент – и по причине дефицитности, и из-за цены. По яркости и кучности светового луча он узнавался безошибочно. Луч осветил лицо лежащего человека, но тот никак не отреагировал на свет.

      – А кто это? – звучал вопрос женским голосом. – Вообще, живой он?

      Какая-то женщина принесла электрическую лампочку-сороковку, очевидно, достав из своих запасников, и попросила мужа вкрутить в патрон. Тот притащил табуретку и стал выполнять поручение жены. Крупный человек в милицейском галифе занял пост у выключателя, и тусклый свет заполнил пространство коридора.

      – Подождите, – включился человек в милицейском галифе. – Это же Вовка! Смотрите – кровь… Надо посмотреть, живой ли он вообще, – он наклонился и приложил два пальца к сонной артерии.

      – Скорую, скорую надо вызвать, – звучал женский голос.

      – Телефон только в бане есть, – уточнял другой женский голос.

      Галина, выключившись из событий, безучастно сидела на коленях и ничего не соображала. Вскоре шок прошёл. Хотя лучше бы он продолжался подольше. Потому что начавшаяся неописуемая истерика, крики и плач всех подняли на дыбы. И уже было неясно, кому первому оказать помощь – лежащему без сознания мужу или бьющейся в истерике жене.

      Слово «коммуналка», возможно, не каждому может дать какие-то конкретные представления, так же, как невозможно представить, как семья из четырёх человек может жить в крохотной комнатке в десять-двенадцать квадратных метров. И это не на короткое время, а постоянно и много лет. Что такое коммуналка, действительно представить трудно, но в послевоенные и последующие годы это жилье спасало от холода не один миллион городских семей, для многих из которых это было единственное