Если бы она ела золото. Серж Сароян

какая-то многоходовая комбинация, чтобы заработать ещё больше денег.

      – Извини, Серёга, мы так хорошо отдохнули в Славянском… Сам понимаешь – кому в голову придёт говорить о делах в ресторане с друзьями? Кстати, тебя часто вспоминали, тех цыган вспоминали, и никто не мог вспомнить имя той красавицы. А Герман всем доказывал, что ты женился на ней. Ты сам-то её помнишь?

      – Андрюха, это была Милена, – как-то особенно чувственно произнёс Сергей имя.

      – Вот-вот, Милена. Мы там как только её не называли. А ты всё помнишь. Старая любовь не забывается.

      – Нет, Андрюха, она была не старая любовь. Она моя первая любовь. Как в такую красавицу было не влюбиться, такую нежную и такую умную? И конечно, я был по уши влюблён.

      – А действительно, почему не женился? Хорошенькая, красивая, а ещё сейчас узнаю, что она была умница и красавица. Таких женщин терять нельзя, будь она хоть цыганка, хоть негритянка. Граф Толстой взял в жёны цыганку, говорят, всю жизнь был счастлив.

      – Я бы с удовольствием! Только она ни за что не променяла бы свою волю на мои скромные клетушки. Она дитя степей, а я привязан был к службе, к своему спорту. Откуда я мог знать, что скоро всё это потеряю? Её я потерял гораздо раньше.

      – Действительно напрасно! – согласился Андрей. – Разве можно было потерять такую любовь?

      – На то она и первая любовь, чтоб быть ей не особенно удачной.

      Этой строкой известной песни и был закончен разговор. Друзья договорились встретиться на юношеском чемпионате и простились.

* * *

      Сергей положил трубку телефона, и мысли его, обогнав последнюю новость, отправились в путешествие по страницам той прошлой жизни.

      В тот вечер в самом центре столицы встретились четверо молодых людей, самому старшему из которых едва исполнилось двадцать два. Они – студенты столичных вузов, но главное, что их отличает от обыкновенных студентов, это то, что двое из них – известные спортсмены, и у них водятся деньги, третий – поэт и журналист, сотрудничает с известным журналом и тоже небеден, а четвёртый – тоже студент, но иностранец из демократической Германии. Судя по перечисленным аргументам, наши герои могли позволить себе посещение ресторана, для обычной братии подобное путешествие – или непозволительная роскошь, или, если кто-то и решался на подобное безумие на свою худую стипендию, то только после принятия готовности положить зубы на полку на весь следующий месяц. Наши друзья, попросту говоря, ничем подобным не рисковали.

      По этим ли основаниям или по прихоти прохладного осеннего вечера, прогулка по улицам Москвы нашла промежуточную остановку у дубовых дверей «Славянского базара». Этот ресторан в центре столицы манил посетителей национальной кухней. Возможно, были ещё другие важные обстоятельства, но по традиции и по малопонятным причинам в вечернее время поужинать в ресторанах не было никакой возможности. Все столы кем-то были заказаны, а над жаждущими отдохнуть или хотя бы поужинать издевательски «хохотала» ловко устроенная за дверным стеклом табличка «МЕСТ НЕТ». Встретив у дверей холодный