Мой Советский Союз. Борис Криппа

Предметом особой любви были клоуны. Карандаш, Никулин-Шуйдин, Олег Попов – все они относились к категории полубогов и каждое их появление сопровождалось бурей восторгов. Нет, я вполне благосклонно относился к акробатам, канатоходцам и фокусникам, но всё равно ждал появления клоунов.

      Лишь один цирковой жанр вызывал у меня стойкое неприятие – дрессированные звери. Это чувство сохранилось и по сей день. Я, например, никак не мог понять, в чём смысл засовывания головы в пасть льву. Почему не ног или скажем, зада дрессировщика? Голова выбрана как часть тела, которую жалко меньше всего? Или так артист сообщал зрителям что мол: “Смотрите, я дурью маюсь, а он всё равно меня не жрёт!”, а зрители при этом должны были хлопать в ладоши и умиляться: “Нет, ну какие оба молодцы!”.

      Я бы ещё воспринял строго противоположный сюжет с львиной головой в пасти дрессировщика. Это было бы куда интереснее.! Правда такого аттракциона мне наблюдать не доводилось. Лев животное умное, голову свою ценит и не суёт её куда попало.

      Кроме того, для меня осталось совершенно неясным, какая радость медведю играть на гармошке, а мартышке скакать на спине у лошади. Нашли джигита. Я также искренне сочувствовал кошке, которую заставили кататься в юбочке на велосипедике и делать вид, что она именно об этом мечтала всю свою сознательную жизнь.

      В общем, несмотря на мою любовь к клоунам, я довольно быстро разочаровался в цирке как в искусстве и более подобные мероприятия не посещал.

      Важным аспектом жизни любого советского ребёнка было мороженое. Я и по сей день удивляюсь, как в стране тотального дефицита могло наличествовать столько сортов этого сладкого детского счастья. Не иначе как налаженная система социалистического хозяйствования дала в этом месте загадочный сбой. Богатство вариаций вызывало восторг и кружило голову.

      В авангарде выступал простой и скромный пластиковый стаканчик за 7 копеек. Он не претендовал на роль лидера, но нес свою вкусную миссию последовательно и надёжно. За ним следовал уже приобретший некоторый лоск и поэтому из-за всех сил стремящийся в высшее общество компактный пломбирный квадратик за 11. Неподалёку примостились гордящееся своим французским именем крем-брюле за 12 и томное шоколадное за 15, вполне довольное своим местоположением в табели о рангах. По соседству обосновался похожий на карточного валета вафельный стаканчик за 19. Его обуревала мечта свести знакомство с элегантной эскимо на палочке за 20, но эскимо игнорировало его страстные призывы и всё больше поглядывало в сторону огромного, напоминающего директора рынка, пломбира за 48 копеек. Особняком стояло шоколадное по 28. Оно было свёрнуто в трубочку и это придавало ей уверенность в собственной исключительности. И всё это роскошество можно было купить прямо на улице!

      День считался удачным, если мои финансовые возможности позволял приобрести шоколадное по 15. Достигнуть уровня, достаточного для регулярного употребления эскимо я не мечтал даже в самых