Николь. Светлана Багрянцева

и нос. Русые локоны до плеч. Цвет глаз я с такого расстояния не видел.

      Снова заиграла музыка. Женщина взяла в руки микрофон и запела приятным голосом. На большой сцене сейчас много бездарностей, пробившихся за деньги, а тут такой чистый красивый тембр. У меня мурашки поползли по телу. Сразу нахлынули воспоминания, как пела Катя на своëм дне рождения. Голос её, но внешность немного отличалась.

      Как же эта Николь была похожа на Катю. Я в первый момент даже слюной подавился, когда она обернулась. Имя необычное. Настоящее или сценический псевдоним?

      Нам принесли заказ, я медленно ел и слушал. Николь пела старые советские песни и диско девяностых. И опять ассоциация. Катя любила мелодии тех лет.

      Вдруг музыка сменилась. Николь воткнула микрофон в держатель и начала петь на практически чистом французском языке. Медленная мелодия завораживала, голос манил. Её пальцы гуляли по стойке, будто ласкали её. В этом действе не было ничего такого, но всё казалось невероятно эротичным. Все в зале замерли. Даже вилки не стучали о тарелки. Люди заворожённо смотрели на сцену. Я тоже не мог оторвать от Николь взгляд. Любимая песня Кати, та, которую я в своë время часто слушал и, казалось, заучил каждое слово.

      Попросил официантку подать мороженое. Сейчас сын поест, и я обязательно подойду к этой женщине, чтобы познакомиться.

      Мелодия сменилась. Снова знакомая мне французская песня. Николь вынула из футляра инструмент. Это белая скрипка? Кто угодно мог заказать белую скрипку или купить. Я видел в музыкальном магазине даже синие. Женщина пела, временами играя. Это не дилетантка, а практически профессионал. Уже встал, чтобы рвануть к сцене, но меня остановил сын.

      – Пап, я писять хочу, – тихо сказал он.

      – Идём, – я быстро повёл его в туалет.

      К сожалению, когда вышли из уборной, Николь на сцене не было. Мужчины из группы продолжали играть. Я подошёл к ним, позвал гитариста. Он встал на краю сцены.

      – Заказать песню двести рублей, – сказал мужчина.

      – Я хотел бы поговорить с певицей.

      Мужчина строго глянул на меня тëмно-карими глазами, кивнул и ушёл.

      Я остался стоять у сцены, держа сына за руку. Возможно, я не вызвал опасения, потому что с ребёнком.

      Гитарист вернулся довольно быстро. Он пригладил чëрные курчавые волосы и произнëс ледяным тоном:

      – Простите, госпожа Николь не встречается и не разговаривает с поклонниками. Она только что уехала.

      И правда, белый футляр уже не лежал на стуле. Я чуть не разразился гневной тирадой. Цаца какая, ресторанная певица, а туда же – не общается с поклонниками. Вовремя вспомнил, что я в общественном месте.

      – Вы тут постоянно выступаете? – спросил я как можно спокойнее.

      – Только по выходным, вечером. Это не наш основной заработок. Так сказать, играем в удовольствие.

      – Спасибо, – улыбнулся я.

      – Приходите ещё, – он вернул мне улыбку, но та показалась насквозь фальшивой.

      Я потянул сына на выход. За ужин заплатил. Николь уехала. Больше тут делать нечего. Приду