Золотой век. Книга 2. Империя. Конн Иггульден

этому человеку меч, – сказал Плистарх одному из своих стражников.

      Это был приказ, и тот сделал, что ему велели, совершенный образец пейтархии – беспрекословного послушания, которому учили всех спартанцев. Только тут Плистарх понял, что оставил своего человека без оружия, и мысленно обругал себя за опрометчивость.

      Сидевший на мостовой мужчина взял меч, понимая, зачем его дают, но продолжал держать женщину окровавленными руками, надеясь, что та откроет глаза. Плистарх видел: она мертва. Такая застылая неподвижность была ему хорошо знакома. Он припал на колено и сказал:

      – Она умерла. Иди с нами. Я позабочусь о тебе.

      – Я не могу… Не могу покинуть ее, – прошептал спартанец.

      Его остекленевшие глаза бессмысленно смотрели в пустоту. Он не понимал, что говорит с царем. Но человек имел право выбрать свою смерть.

      Плистарх похлопал его по плечу и встал. Утомление снова дало о себе знать, хотя он не подал виду. Царь должен казаться неподвластным усталости. Ради людей, чего бы это ни стоило. На самом деле ему нужно было отдохнуть, поесть и выспаться, пока он не свалился с ног. Однако ночь полнилась криками, нельзя останавливаться.

      Человек, сидевший у его ног и державший женщину, вдруг повалился на землю. У него была еще одна рана, незаметная, туника пропиталась кровью. Он не корчился от боли, когда смерть мягко снизошла на него.

      Плистарх со вздохом забрал у мертвеца меч и вернул его стражнику. Поднял взгляд. Где-то совсем рядом снова раздались визгливые крики.

      – Узнаем, что там за шум, – сказал Плистарх. – Сюда мы опоздали. Давайте на этот раз поторопимся.

      Полмиллиона илотов или даже больше. Тысячи рабов полегли при Платеях, вспомнил царь. Афиняне каким-то образом убедили их сражаться против персидских солдат. Илотов тогда резали и рубили в куски, как скот. Плистарх взялся за рукоять меча и поднял щит, который как будто стал тяжелее, но он его не опустит. Сейчас не время присаживаться для отдыха, да и негде. Нет, спартанцы встречают врагов лицом к лицу. Плистарх взглянул на огромную гробницу своего отца – полированный песчаник и бронза. В задумчивой громаде кенотафа Леониду не было ни пепла, ни костей покойного царя. Однако Плистарх все равно ощущал здесь его дух.

      Из-за угла с хохотом и волчьим воем вывернули человек десять илотов и замерли на месте при виде спартанцев. Плистарх подумал, что они бросятся врассыпную, но те, увидев перед собой всего троих потрепанных воинов да еще пару неподвижных тел на земле, явно решили, что превосходство в числе им на руку. Плистарх заметил, как они злобно осклабились. В руках у илотов были дубинки и ножи, на голове – шапки из собачьих шкур, одежда темная. Противники следили за ним, как крысы за раненым зверем, набирались храбрости, чуя запах крови. Они не боялись. Может быть, впервые в жизни. Плистарх сжал зубы и приготовил свой копис.

      – Держитесь рядом! – тихо скомандовал он остальным; столкнувшись с угрозой, стражники мигом подобрались, привычка