Калейдоскоп. Расходные материалы. Сергей Кузнецов

Тот сказал, что все уладит, и позвал Ду Юэшэна. Ду сказал девушке, что хочет с ней поговорить, а когда она пришла, его охранники связали ее, сунули в машину и отвезли на Вусон, где Хуанпу впадает в Янцзы, – и утопили.

      – Черт, – говорит Альберт, – какое варварство!

      – Китайцы называют это «чжу нхэ хуа», – говорит Таня, – «сажать водяные лилии». Очень образно, правда?

      Альберт кивает. Интересно, думает он, узнаёт она меня или нет? В «Дель Монте», наверное, было много мужчин, всех не упомнишь.

      – Ладно, – говорит Таня, – пойдемте, потанцуем. А то потом, когда все закончится, вы пожалеете, что потратили вечер на русские разговоры про смерти и убийства.

      – Вы, наверное, устали, – отвечает Альберт. – Хотите, я отвезу вас домой?

      – Нет, спасибо, – говорит Таня, – не надо меня провожать. Я сама доберусь.

      Голос у нее напряженный и крепкий, как ноги у профессиональной танцовщицы.

      Сверкающие полы дансингов, обнаженные женские плечи, крахмальные мужские рубашки. Казалось, это будет длиться вечно, но потом все как-то развернулось в другую сторону, как-то само собой закрутилось: сначала английский гребной клуб, потом бельгийские перекупщики, суматранский уголь, знакомые из Макао и Гонконга, покупатели из Германии и Австрии. Осенью Альберт снял дом, купил новый «бьюик», завел русского шофера, китайского боя и секретаршу-машинистку.

      Конечно, времена британской монополии давно прошли, но даже националистам из «Движения за новую жизнь» нужны были люди со связями в Лондоне и Нью-Йорке. Недавний закон открывал доступ на американский рынок, медленно приподнимающийся после Великой депрессии. Настала пора прибрать к рукам этот отрезанный ломоть, думал Альберт, вспоминая старомодных англичан из Амоя.

      Британия все еще правила морями. Пароходы везли грузы через Тихий океан, в Сан-Франциско и Сиэтл, и каждый рейс делал Альберта Девиса немного богаче.

      Он вспоминал, каким был три года назад, когда приехал сюда. Не знал цену деньгам, не знал цену времени, не знал цену себе самому. И все-таки, оглядываясь назад, Альберт говорил себе, что тогда просто выжидал. Время еще не пришло. Хорош бы он был, займись коммерцией летом 1931 года! Нет, он все сделал правильно – танцевал в клубах, пил в барах, шлялся с Генри, гулял с Филис, потом уехал на два года и вернулся, когда все созрело для настоящего дела.

      Разумеется, Альберт по-прежнему бывал в барах и танц-клубах. В конце концов, там бывали все его партнеры: сингапурцы, китайцы, бельгийцы, французы, даже японцы. Там заводились знакомства и заключались сделки. Альберт привык сидеть за одним столиком со знаменитыми хостесс, их патроны гордились деньгами, вложенными в знаменитых красавиц, словно это в самом деле была высокодоходная инвестиция. Сам Альберт избегал долгих связей, но кратковременные интрижки случались. В память о Филис он даже ненадолго сошелся с веснушчатой Кристи из Нью-Йорка. Впрочем, девушка быстро подтвердила репутацию своих соотечественниц – недаром