Море по колено. Александр Прялухин

болтающийся на проводе. Словно это не настоящий, а игрушечный паровоз.

      Григорий ни на секунду не верил, что это может быть так просто, но, помолившись и поглядев по сторонам, снова спрыгнул на платформу, отбросил из-под колес увесистые «башмаки». Забрался обратно.

      – Что, хочешь попробовать? – посмотрел на Ленку. – У нас с тобой одинаковый стаж управления паровозами, так что… дерзай!

      И Ленка, взяв джойстик в правую руку, нажала кнопку старт, пихнула пальчиком силиконовый рычажок. Да и в самом деле, какой еще могла она придумать алгоритм действий? Но паровоз понял команду и, пробуксовывая колесами, тронулся с места.

      Кабина вздрагивала, бренчала забытая в пустом стакане ложка. Под колесами раздавался хруст и скрежет.

      Кажется, на выезде их обстреляли: что-то сыпалось на машину горохом, стучало по ней барабанной дробью. Локомотив оборвал несколько трубок, идущих от котла к прачечной и теперь из дырок сифонила горячая вода. Но ни это, ни даже прогибающееся под многотонным монстром полотно и ужасный скрип опор не могли их остановить.

      Не мог и господин Бугзи, потому как не обзавелся гидросамолетом. Слишком дорого, даже для него. Поэтому погоню могли организовать только на плоскодонках – шустрый транспорт, но… Паровоз быстрее. И движется он по эстакаде, почти по прямой, ему не надо огибать отмели. Пожалуй, у беглецов была фора. Оторвутся на час? На два? Зависит от того, сколько локомотив проедет, ведь угольный тендер был пуст, куча с каменным топливом осталась там, на перроне у запасного пути.

      Под потолком качалась тусклая лампа. За железным бортом бликовал на воде луч единственного фонаря, причудливо вывернутого на носу паровоза – что-то он там, видимо, должен был освещать, в бытность свою фонариком для стиральщиц. Рассвет не торопился с появлением и блики, тусклые отсветы оставались единственными источниками света для двух человек и одного лаци.

      Григорий поймал себя на том, что в этом неверном сиянии разглядывает ничем не прикрытые ленкины ноги. Рыкнул на себя, отвернулся, ругаясь в уме грязными словами и одновременно вспоминая подходящую молитву. Не вспомнил.

      – Как сбежала-то?

      – Блеванула охраннику на башмак. Сказала – надо в туалет, живот крутит. Он меня в сортир и затолкал. А там вентиляция. Не шибко просторная, но мне хватило.

      Григорий улыбнулся.

      С появлением солнца, когда черные тучи снова стали серыми, паровоз замедлил ход. Внутри у него что-то застучало и через несколько километров он все-таки замер.

      Ленка выглянула из кабины, огляделась. Она плохо ориентировалась на планете, на которой не было никаких ориентиров. Спросила:

      – Нас найдут?

      – Найдут, – подтвердил отец Григорий.

      Девушка насупилась, потом гордо вскинула голову.

      – Ну и что! Все равно – я рада, что это сделала! И ждать их здесь не собираюсь. Давайте вылезать, пойдем… куда-нибудь.

      Григорий тоже осмотрелся. В отличие от Ленки он понимал, где они находятся, умел угадать