Так бывает. Алена Бородина

что-то по-испански, после чего поцеловал мне руку и ушел в толпу.

      По лицу Семена было заметно, что ему это не понравилось. Я пыталась вести себя, как обычно, делая вид, что ничего сверхъестественного не произошло. Минут через десять Семен допил стакан с виски и сказал, что мы уходим.

      Я, как безропотная овечка, пошла за ним.

      – Ну как горячие испанские парни, хороши в танце? – спросил он, когда мы пришли в номер.

      Он налил себе очередной бокал виски и с трудом положил в стакан лед.

      – А что, тебя одолела ревность? – мне вдруг захотелось подерзить ему.

      – Да, я ревную. Ты с каждым годом становишься все краше и краше, и боюсь, мои нервы не выдержат, – сказал он и, покачиваясь, уселся на диван.

      Его откровенность меня убила. Так он меня постоянно ревнует! Вот почему я сижу дома, и мне не позволено даже учиться, хотя все мои сверстницы получают высшее образование, ездят одни за границу и ходят на выставки. Возмущение во мне накипало.

      Но слушать этот пьяный бред мне не хотелось. Я пошла умываться. Когда я вернулась в комнату, муж уже лежал на постели, раздетый. Вся одежда валялась вокруг кровати. Он был настолько мне сейчас неприятен, что ложиться рядом с ним я не пожелала. Минут через пять он захрапел на всю комнату.

      Я выключила свет и легла на диван.

      Глава 7

      Проснулась я оттого, что кто-то поглаживал меня по волосам.

      – Зайчик мой, ты проснулась? – виноватым голосом спросил Семен.

      – Да, конечно. А который час? – мой голос был ровным и спокойным.

      – Прости меня, я дурак. И прощения мне нет, – он опустил свои виноватые глаза.

      – Да вроде бы, не за что. Просто ты был какой-то агрессивный. А так все нормально, – продолжала я таким же тоном.

      – Прости, прости, я виноват, я чувствую, что вчера был пьян, и многое не помню. Боюсь, я мог обидеть тебя, так как не контролировал себя.

      – Да перестань, все нормально, – я стала немного раздражаться от его прощения.

      – А я вижу, что что-то не так. Ты не сердишься, что я вчера напился? – не успокаивался он.

      – Не сержусь. У тебя сегодня последний день работы. Завтра мы сможем съездить в город, побродить, посмотреть, пофотографировать достопримечательности. А то я в тот раз фотоаппарат с собой не брала, – соскочила я с неприятной для меня темы.

      – Да, сегодня последний день. Завтра я весь твой.

      С этими словами он прилег ко мне и стал шептать на ухо:

      – Я хочу тебя, очень-очень. Я не могу без тебя жить. Это просто наваждение какое-то, – и он стал меня целовать.

      Его рука скользнула под плед, пальцы стали развязывать узелок пояса. Он продолжал шептать мне нежные слова, и я сдалась на милость победителя.

      Когда он поднялся с дивана, то сразу же пошел в ванную. А мне так хотелось, чтобы он полежал со мной в тишине, почувствовал и ощутил покой и упоение нашей любовью. Но было все, как всегда: спешка, быстрота и неуловимость.

      – Котенок, ты