Семь дней до… Драма. Николай Терехов

а пользы никакой. Вот и приходится мне за себя стоять, и иногда за того парня «полежать». С моральной точки зрения судить меня сложно – я ведь плохого не делал.

      Девушка чуть приподняла бровь, а её взгляд стал серьёзнее.

      – И всё же ты никогда не задумывался, что некоторые женщины могли привязываться к тебе, а уходя, ты причинял им боль?

      Вениамин слегка напрягся, будто её слова попали прямо в цель. Он поёжился, но не растерял иронии:

      – Ох уж этот несовершенный мир! – вздохнул он, пожав плечами.

      – Как удобно, – сухо заметила она. – Таким оправданием можно прикрыть практически всё.

      Вениамин попытался улыбнуться, но теперь в его улыбке мелькнула едва заметная грусть. Внутри него вдруг стало пусто, и мысли пронзили его сознание, словно стрелы.

      – Говорю тебе честно, – произнёс он тише, – встреть я тебя в земной жизни, угомонился бы и остепенился. Ты бы точно перевернула всё с ног на голову. Но вот она, реальность – тебя, Ангелочек, там не было.

      Он взглянул на неё и увидел, что её серьёзность, с которой она держалась с самого начала, начала медленно таять. В её глазах вспыхнул живой, задорный огонёк, а на щеках заиграл лёгкий румянец.

      – Может, ты просто не разглядел ту, что могла бы стать твоим «Ангелочком»? Или забыл, что встретил и потерял? – тихо произнесла она, почти нежно, будто открывая ему какой-то важный секрет.

      Вениамин вздохнул, затем улыбнулся, как человек, который только что нашёл ответ на давно мучивший его вопрос.

      – Возможно, – ответил он с улыбкой, – а может, это мой второй шанс?

      Она посмотрела на него с задумчивым выражением, слегка нахмурив брови, будто прикидывая, что делать с этим откровением. Наконец, улыбнулась уголками губ и вздохнула:

      – Что же с тобой делать… – Ангелочек взяла листок и замахала им перед собой, как веером. – Кажется, в комнате стало душновато.

      – Наверное, кто-то в аду забыл прикрыть котёл с кипятком, – засмеялся Вениамин, подаваясь вперёд и маша перед ней ладонями, как бы помогая охладиться. – Могу, в крайнем случае, снять с себя одеяние и соорудить из него опахало.

      – Нет! – громко воскликнула она, потом добавила уже мягче: – Не стоит. Совсем не стоит этого делать.

      Её голос снова стал спокойным и строгим, но в её взгляде появился едва заметный отблеск улыбки. Она положила листок на стол и посмотрела на Вениамина, в котором вдруг пробудилось что-то давно забытое, романтичное. Облокотившись на край стола, он слегка наклонил голову набок, придавая своей позе лёгкий налёт игривого романтизма.

      – Скажи, а как отсюда выйти? Ну, в смысле, где рай или ад? – спросил Вениамин, с интересом глядя на девушку.

      Она выпрямилась, спокойным жестом указав ладонью направо.

      – Если появится дверь с этой стороны, то отправишься в рай, – пояснила она. Затем её левая рука мягко указала в противоположную сторону. – А если дверь откроется там, значит,