Не возвращайтесь… Снегурочка дочь Венеры. Василий Иванович Беленников

низку твою заберу. Вдруг еще что попадётся.

      – Да где ж ловишь-то?

      Я незаметно начинал переходить на местный говор.

      – Дак, на Меланьиных мостках. Ну, до свидания, тётенька.

      Домой шел с легким сердцем – не чистить, уже хорошо!

      Наутро собрался было управиться по дому: подладить, подчинить кое-что.

      Изба моя пустовала давно. Кровля дырами светилась. Да и всё остальное рушилось и валилось. В этих местах через десять лет, бывает, от бесхозной избы остаётся бугорок да заросли крапивы. Ничего не остаётся! Тем более «моя» (хозяин избы, Пряхов Валентин, жил в соседнем колхозе) пригорюнилась на отшибе одна-одинёшенька, последняя среди уже сгнивших подруг. Зато и снял даром почти. Да и в каком месте! На взгорке. Перед каким чудесным озером! Позади лес. Около избы пусто, только четыре старых берёзы взметнулись раздельно, пречистыми стройно-лесными стволами, верхушками до небес! Изба под ними казалась подберёзовиком, поднявшим на шляпке хворост тёса и прошлогодние листья дранки. А как была украшена! Резьба деревянная сохранилась почти полностью до сих пор.

      Но дело что-то не шло. То инструмент долго искал, то нужной доски не было. Несмотря на то, что готовился заранее: и рубероид купил, чтобы временно починить кровлю; и стекло на лодке из центральной усадьбы колхоза завёз застеклить выбитые шибки… Ну, вот не ладилось что-то – и всё! И решил я, бестолку помучившись, пойти порыбачить, в надежде, что погода подождёт, и дожди мою избушку окончательно не зальют. Впрочем, рыбачить тоже поздно уж было. В общем, день не задался. Но пока дошёл до заветного места, развеялся, вернул себе беззаботность и не сразу заметил: на камешке перед мостками сидела вчерашняя девчушка.

      – Олюшка? Ты что тут сидишь? – сказал как бы мимоходом, как давней подружке, придурошно картавя («ты то тут тидит?»).

      Она же смотрела по взрослому серьёзно и молча протягивала мне что-то завёрнутое в рушничок. Я осторожно развернул вышитую крестом тряпицу – половина большого пирога. Чтоб скрыть неловкость, уже степеннее запричитал:

      – Ну, спасибо, ну, догодили! Я сто лет рыбника не едал. Домой не понесу, тут и съем!

      Зажав свёрток под мышкой, перенёс свои снасти и уложил на помосте. Обернулся – на камне никого: «Исчезла прямо! Неужели с утра ждала?..

      Не-е-ет!.. Бабка, наверное, издалека увидела, когда шёл по взгорку, и выслала вперёд Снегурку с пирогом».

      – Куда же она подевалась?!

      Кусты за спиной зашелестели, и, вопреки моим ожиданиям, высунулась лошадиная морда. А следом – появился и хозяин сего одра, улыбающийся Рафаил – пастух местный.

      – Здорово! Гостья уж у тебя была?.. Так полохнулась, что чуть нас с Савраской с ног не сшибла!.. А я тебя не признал. Вчера на том берегу пас, глядел-глядел, кто там на мостках, не Меланья ли с того света отпросилась порыбачить?..

      Посмеялись.

      – Ну что, пымал? Хвастай!

      Я поддержал тон:

      – А вот рыбник готовый уже подцепил. Половину съел, а половину тебе оставил. Угощайся.

      – Вот кстати! А я как