Царское счастье. Книга первая. Николай Викторович Игнатков

поколение, как амулет, передавалась легенда, что более тысячи лет назад родился здесь русский князь, который в последствии стал царем.

      В соответствии с легендой деревня называлась Царское счастье. Так повелось, что все жители этой деревни, и мужчины и женщины, носили одну и туже фамилию Царь. С течением времени к одинаковой фамилии добавлялись одинаковые имена и отчества. Чтобы хоть как-то различать друг друга начали давать друг другу прозвища или клички. Прозвище давалось на всю семью и являлась как бы продолжением фамилии. Было только одно общее условие чтобы прозвища не повторялись. За этим строго следили старейшины деревни.

      Год за годом слово Царь уходило из обихода, оставаясь только в церковной книге. Появились: Совиновы, Крикливые, Босоногие, Кривые, Косые и многие другие прозвища целых семей.

      Лет десять назад в деревне появился странный человек. Возраст его определить было сложно, но точно не старик. Этот человек поселился на ночлег в самом первом при входе в деревню доме. Там проживала совсем одинокая женщина по имени Апраксия, а по прозвищу Тихая. Остался человек на ночлег, а ночлег растянулся на годы, и стали в деревне его называть Примак. Так называли раньше зятя, принятого в семью жены тестем либо тещей в дом на одно хозяйство. Лицо его с большой седой бородой всегда излучало какой-то не понятный свет. Он одинаково уважительно разговаривал с каждым, особенно с детьми. С ними он мог разговаривать часами. От куда пришел, где ранее проживал он никогда не рассказывал. Общаясь с детьми на разные детские темы он постоянно сводил разговор к Вселенной. Рассказывал детям про разные планеты и звезды, про космические системы и про многое другое что непосредственно связано с космосом.

      Для удобства общения с детьми он начал называть их именами звезд. Так появились новые детские прозвища: Гиртаб, Аполлион, Гидор, Садалтагер, Гидрия и другие. Названия были настолько непривычны и так трудно произносились, что их дети не запоминали. Понимая трудности Примак придумал космическую игру, в которой дети перемещались между звезд на летательных тарелках, сражались с космическими врагами, вот там-то и потребовались новые прозвища.

      За считанные недели не только дети, но целые семейства стали называться именами звезд, вытесняя старые надоевшие прозвища или клички.

      Деревня находилась в семи километрах от центра района, это не далеко, но была отрезана от города двумя речками и множеством непролазных гатей, где лошади утопали вместе с повозкой.

      Электричества и газа в деревне не было, топились дровами, а для света использовали керосиновые лампы или фонари.

      Апраксия и Примак жили как муж и жена. Они очень хотели детей, но возраст их ушел так далеко, где это уже невозможно. Да и жили они очень бедно, прокормить ребенка было бы очень сложно. Примак был не приспособлен ни к какой работе. Как говорили в деревне: «Ни в саду – ни в огороде». Все хозяйство вела одна Апраксия. Ветхий домик год за годом уходил под землю. Если раньше были ступеньки для того чтобы подниматься на крыльцо, то теперь наоборот, чтобы спускаться вниз. Потихоньку он превращался в землянку обшитую изнутри посеревшими деревянными бревнами, нижний край окон уже касался земли. Крыша была накрыта соломенными снопами, но они почернели, превратившись в окаменевшую массу.

      А в деревне в разных местах строились новые или обустраивались старые дома. Появлялись добротные обновленные крыши покрытые шифером или черепицей. А у Апраксии и Примака, хотя им тоже дали новое прозвище и стали звать Лунатиками, все оставалась по-прежнему, если еще не хуже.

      Часть 2. Счастье

      Как-то рано утром Апраксия взяла доенку и направилась доить корову. Выход во двор был давно завален землей и они пользовались только одним центральным входом, если его можно так назвать. Открыв с трудом перекошенную скрипучею на разные голоса дверь она с большим удивлением увидела плетенную из прутьев корзинку, а в ней что-то шевелится. Поставив на земляной пол доенку, она наклонилась над корзинкой, а там… У нее замерло дыхание, стало быстро, быстро стучать сердце. Там лежало крохотное существо, растопырив в стороны свои маленькие ножки, а сжатыми в кулачок пальчиками как будто цеплялся за воздух. В глаза бросилась ярко огненная простынка в которую он был завернут, а на голове такая же яркая шапочка, только зеленого цвета. Глазки у него были закрыты, похоже, что он спал. А во сне размахивал ручками и ножками.