Реквием Сальери. Николай Зорин

они открыли совместное детективное агентство. И была прожита вместе целая жизнь: четыре трудных, безнадежных, счастливых года. Он не оставил подругу после аварии, в которую попала Полина, помогал восстанавливаться – у них была одна болезнь на двоих. И всегда, при любых обстоятельствах был рядом. Но ни о каких романтических отношениях речи не шло. Виктор был другом – самым верным, самым лучшим, самым надежным другом. А теперь вот цветы, без всякого повода. Или, может, все эти годы Полина на его счет ошибалась?

      Она улыбнулась Виктору и протянула руку к букету. И тут вдруг до нее дошло: эти цветы предназначались вовсе не ей, он купил хризантемы, чтобы положить на могилу Кати Семеновой. Полина ужасно смутилась и отдернула руку. Но Виктор уже успел заметить ее движение, понял, о чем она подумала, тоже смутился, но быстро нашелся и самым естественным образом, будто так и намеревался с самого начала, вручил ей букет.

      – Это тебе! – весело проговорил он.

      – В честь чего это? – тоже весело, в тон ему, спросила Полина, хоть ей все еще было обидно и стыдно.

      – Они здорово пахнут, – ответил Виктор.

* * *

      Кладбище было новым. Пустым, ветреным и абсолютно немым. Ни шелеста листвы, ни пения птиц, ни приглушенных голосов людей. Деревья еще не успели вырасти, посетители приходили редко. Максим ждал их у ворот, словно незваный гость, не решаясь войти один.

      – Привет! – шепотом, боясь нарушить тишину кладбища, поздоровался он. Полина почувствовала, что Максим страшно нервничает, и взяла его под руку. Виктор слегка приотстал, понимая, что сейчас Максиму нужна только Полина, только ее поддержка. Они выглядели как два посвященных в главную тайну – тайну смерти. Оба побывали там и вернулись назад. Максим совершенно поправился после ранения, вернулся к нормальной жизни, оставалось только закрыть последний неоплаченный счет. Он не виноват в гибели Кати и все же чувствовал себя виноватым. Из этой вины, как когда-то из лап смерти, выдернуть его могла только Полина.

      К могиле Кати они шли молча и, как показалось Полине, очень долго. Максим крепко держал ее за предплечье, словно боясь потеряться. И только у могильной оградки он наконец решился отвести руку. Странно, но здесь он вдруг почувствовал себя лучше.

      Они положили цветы, постояли немного, нарушив молчание, первой заговорила Полина:

      – А ведь ее могли похоронить как самоубийцу. И если бы такое произошло лет сто назад, все было бы гораздо печальней. Утешает одно: мир стал менее жесток, самоубийц больше не хоронят за кладбищенской оградой, как раньше. Не значит ли это, что и у них появилась надежда, не значит ли это, что когда-нибудь и они будут прощены?

      Полина почувствовала, что Максим напрягся, хотел что-то сказать, но передумал. И тут вдруг она за него всерьез испугалась. Потому что увидела его. По-настоящему увидела, а не представила. Видеть людей Полина могла только тогда, когда они находились на границе жизни и смерти. Неужели эта поездка оказалась для Максима непосильной и ему опять стало плохо… Силуэт, сначала неясный, зыбкий, прояснился, стал виден четче, и тогда Полина поняла,