Государство и его уголовное судопроизводство. Леонид Головко

выражение таких правил – это, вообще, автономная проблема, поскольку они действуют даже тогда, когда мы не в состоянии их сформулировать, запамятовали соответствующую латинскую фразу или так ее и не нашли. Скажем, правило о публично-правовой природе обнаружения и расследования большинства уголовных преступлений (принцип ex officio), предопределенное общественной опасностью последних24, есть несомненная уголовно-процессуальная закономерность, так же как правило о конструировании процессуального института предмета доказывания (thema probandi), как он называется в российской правовой доктрине в зависимости от материально-правового института состава преступления (corpus delicti), если опять-таки использовать терминологию российского права, которая, разумеется, необязательно универсальна25, в отличие от вполне универсального феномена. Отказаться от этих правил или существенно изменить их, сделав, допустим, предмет доказывания полностью автономным от состава преступления или возложив обязанность расследования общественно опасных деяний на частное лицо (потерпевшего), не может ни один современный законодатель, что и составляет его «вертикальную зависимость» от объективных уголовно-процессуальных закономерностей (правил)26. Выявлять их призвана уголовно-процессуальная наука, в содержательном смысле от государства автономная (она изучает закономерности, государству не всегда подвластные), но организационно остающаяся одним из направлений государственной деятельности (создание и финансирование юридических факультетов университетов, академических научных учреждений и т. п.). Иначе говоря, то или иное построение государственных научных учреждений, в том числе в сфере уголовно-процессуальной науки, которое может быть удачным или неудачным либо иногда отсутствовать вообще, никак не влияет на научные закономерности как таковые, но может позитивно или негативно сказываться на их обнаружении и формулировании, что влияет на качество, адекватность, реалистичность, недекларативность и т. п. государственного уголовно-процессуального правотворчества и правоприменения. Без качественной доктрины (науки) сложно себе представить качественный уголовный процесс, что государство должно, разумеется, учитывать в организационном плане, занимаясь, помимо принятия уголовно-процессуальных законов и создания инфраструктуры органов, их применяющих, также поддержкой уголовно-процессуальной доктрины (науки).

      Впрочем, уголовно-процессуальная ткань является более тонкой: в ней речь часто идет о закономерностях не только и не столько объективно универсальных, сколько исторических, культурных, сравнительно-правовых, что и предопределяет наличие у каждого государства своей неповторимой уголовно-процессуальной системы. Компетентный законодатель почти никогда не творит «с чистого листа» свое уголовное судопроизводство, он скорее развивает его с учетом исторических, культурных, сравнительно-правовых факторов. Но, в отличие от соблюдения правила lex specialis derogat legi

24

См. о ней подробнее § 4 гл. II настоящей книги.

25

Например, в англо-американском праве «преступление с точки зрения его структуры» рассматривается «как единство двух составных элементов, actus reus и mens rea» (Есаков Г.А. Англо-американское уголовное право: эволюция и современное состояние общей части. М., 2007. С. 148).

26

Непонимание этих правил (закономерностей) иногда встречается в современной российской литературе, что является проблемой не закономерностей (они незыблемы), а уровня самой литературы. Так, некоторые авторы сетуют, что в большинстве новейших уголовно-процессуальных работ наблюдается «продолжение следственной идеологии», а это «консервирует следственный уголовно-процессуальный строй», мешая прорыву в будущее (Александров А.С., Власова С.В. Антидогматика: новое понимание уголовного процесса и права // Российский журнал правовых исследований. 2019. Т. 6. № 1 (18). С. 56). Но следственная идея, нравится она нам или не нравится, неизбежна при нынешнем понимании уголовного преступления как общественно опасного деяния. Можно ли от нее отказаться? Разве что отменить УК, объявить, допустим, террористический акт или убийство гражданско-правовым деликтом и предложить родственникам погибших самостоятельно расследовать данные деяния в целях предъявления в суд гражданского иска на радость сторонникам теории восстановительного правосудия. Реален ли такой подход, погружающий нас в самое раннее Средневековье, для современного государства, причем любого? Разумеется, нет. Тогда к чему все эти стенания по поводу «следственной» идеи, напоминающие огорчение маленького ребенка, у которого при поедании конфет, т. е. вычитании, общее количество становится меньше, а не больше. Какую еще «идею» можно увидеть в уголовном процессе, учитывая объективные закономерности как его самого, так и неразрывно связанного с ним уголовного права?