Государство и его уголовное судопроизводство. Леонид Головко

представляется незыблемой в видимой исторической перспективе. Но тогда возникают два других вопроса. Первый из них заставляет нас отделить формальное от реального: если в формально-юридическом плане государство продолжает оставаться единственным источником легитимности уголовно-процессуального права или, если угодно, единственным «хозяином» своего уголовного процесса, институциональных конкурентов которому нет и не предвидится, то насколько это соответствует реальности? Другими словами, не похоже ли государство на современных европейских монархов, сохранивших атрибуты высшей государственной власти, но утративших какие-либо реальные властные прерогативы, превратившись в чистые символы? Пример с монархами является, конечно, некоторым преувеличением, но сам по себе вопрос праздным не выглядит. Он заслуживает специального анализа, им мы займемся несколько позже20. В самом общем виде речь идет о гипотетической внешней зависимости государства в выработке своего уголовного судопроизводства, т. е. зависимости «по горизонтали», которая может не затрагивать правовые формы источников права, но проявляться на геополитическом, просто политическом, международном, экономическом и других уровнях реального бытия, учитывая, что современное государство как юридическая личность встроено в бесконечные сложные горизонтальные отношения большей или меньшей зависимости от других участников этих отношений, причем часто для права нетипичных, включая разнообразные регуляторы, унификаторы, гармонизаторы, стандартизаторы, контролеры за соблюдением прав человека и т. п.21

      Второй вопрос также требует задуматься о формальном и реальном, но в другом ракурсе: насколько государство свободно в создании своего уголовного процесса безотносительно к геополитическому, международному, правозащитному и прочим факторам. Здесь нас уже интересует гипотетическая зависимость государства «по вертикали», т. е. не от равных ему (по крайней мере, юридически) партнеров, а от неких абсолютных неидеологических уголовно-процессуальных закономерностей, которые нельзя ни изменить, ни отменить волевым нормативным решением, как нельзя отменить таблицу умножения или закон всемирного тяготения. Есть ли в уголовном процессе такие закономерности? Речь, разумеется, не о некоей реинкарнации идей естественного права, поскольку естественно-правовой дискурс сегодня утратил в сфере уголовного судопроизводства какой-либо смысл просто потому, что все возможные естественно-правовые максимы и нормы, сколь универсальными они бы ни были, сформулированы, кодифицированы и размещены в разнообразных конституционных и международно-правовых текстах, т. е. давно превратились в нормы позитивного права. Найти что-то «естественно-правовое» за пределами российской или любой другой Конституции, Международного пакта о гражданских и политических правах или Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод фактически невозможно,

20

См. § 3 и 4 данной главы.

21

См. о таких участниках отношений с государством подробнее: Chevallier J. Op. cit. P. 125–133.