Предатель из параллельного. Екатерина Каретникова

насажен белый листок бумаги.

      – Вот гадость! – брезгливо поморщилась Алька и содрала бумажку. – Где тут урна?

      – Перед тобой, – показала Света.

      Алька скомкала листок и с размаху бросила, целясь в круглое отверстие для мусора. Но порыв ветра подхватил комок, и вместо урны тот полетел на колени к Свете.

      – Спасибо, – засмеялась Света и развернула бумажку. – Ты смотри! Это записка! Представляешь, тебе кто-то её прислал, а ты выкидываешь? И даже не прочитала.

      Алька недоверчиво прищурилась.

      – Ага, прислал! И на каблук насадил!

      – На каблук – это ты сама. А он просто положил к двери каюты, например.

      Алька наморщила лоб.

      – Слушай, а ведь может быть! – согласилась она, подумав. – Только не к двери, а под дверь подсунул. Снаружи-то пол гладкий, а внутри коврик такой, мягонький. Как раз – наступила на листок и… Погоди, а что в записке?

      Света округлила глаза:

      – Там такое!

      – Какое?

      – Даже и читать тебе боюсь!

      – Издеваешься? – прищурилась Алька.

      – Да нет.

      Света внезапно помрачнела. Она подумала, что та история, о которой ей не хотелось сегодня вспоминать, началась с такой же глупой шутки. Вдруг у неё просто нет чутья, и она хронически не понимает, когда можно смеяться, а когда из-за шутки может случиться такое, что потом превратится в твой персональный кошмар.

      – Там написано: «Приходи в полночь на Солнечную палубу, или никогда меня не увидишь», – прочитала Света.

      – Приходи сегодня в полночь на сеновал, – будто про себя пробормотала Алька.

      – Что?

      – Ну помнишь, в «Формуле любви»?

      – А, да, – кивнула Света.

      Алька отобрала записку и перечитала сама. В её глазах сверкнуло что-то незнакомое Свете. От этого незнакомого лицо Альки стало чужим и надменным. Как будто рядом со Светой вместо двоюродной сестры, с которой они жили бок о бок сто лет, появилась абсолютно взрослая самоуверенная девица. Или даже не девица, а кукла-манекен с застывшим презрением в ледяных глазах.

      – Наверное, кто-то пошутил, – пробормотала Света и старательно улыбнулась.

      Словно от этой улыбки зависело – поверит Алька в то, что записка – чья-то дурацкая шутка и через минуту забудет о ней, или нет. И если поверит, то превратится в прежнюю Альку – пусть иногда и говорившую Свете обидные вещи, но всё-таки – привычную и родную. А если нет – навсегда останется фарфоровой куклой с усмешкой Снежной королевы.

      Алька странно посмотрела на Свету, но почти сразу расстроенно скривила губы и кивнула:

      – Скорее всего. Да и ладно. Больно мне это нужно!

      И стала обычной Алькой.

      – Значит, не пойдёшь? – обрадовалась Света.

      Ей почему-то до озноба в кончиках пальцев хотелось, чтобы Алька не ходила.

      – Посмотрим, – загадочно усмехнулась Алька. – Я ещё не решила.

      Слишком загадочно, чтобы забыть о глупой записке. И Света подумала, что на Солнечную палубу в полночь Алька пойдёт. Причём не одна, а вместе со Светой. Потому что одной, хоть она, конечно,