Пыльные перья. Ольга Дехнель

нравится.

      Угловатый и чуточку нелепый, с торчащими темными волосами, с его непослушной челкой и самыми горячими ладонями, он уже тогда улыбался так, будто зажигал в комнате дополнительное солнце.

      – Увидимся?

      Саша поспешно кивнула и исчезла в комнате, не забыв помахать ему, мягкий звон перышек на браслете сопровождал каждое движение.

      – До завтра, Гриша.

      Перышек снова было двадцать семь.

      Глава 7

      Мои

      Кругляшок лимона плавал на поверхности, игнорируя всякие попытки утопить его в чае. Желтый, солнечный и жизнерадостный, он действовал Саше на нервы. Посреди стола золотой точкой светилась монета Колдуна. Саша то и дело бросала на нее мрачные взгляды, ожидая, пока мерзкая безделушка попытается их всех сожрать. Монета не двигалась, была такой же мертвой, как ее хозяева.

      В библиотеке было тихо, и Саша бы не вспомнила, сколько времени они просидели над книгами в поисках информации о монетах, колдунах, ритуальных убийствах в три этапа и прочих замечательных особенностях сказочного мира. Какое-то время Саша незаметно листала под столом ленту в соцсети, но скоро ей надоело и это. Валли, сидящая напротив, бросала на нее выразительные взгляды, но ничего не говорила. Что ж, это явно новая ступень в наших отношениях.

      Саша не то чтобы пряталась. Не то чтобы обижалась. Просто не хотела никого видеть. Не знала, что сказать. Тишина библиотеки была уютной, успокаивающей. Мир за ее пределами был далеко не так милосерден и внимателен к ее душевным метаниям. Начиналась осень, Мятежного и Грина не бывало в Центре сутками, они пытались найти в городе зловонный след колдунов. Для чего-то настолько отвратительного – Саша все еще помнила слепые, будто вареные, подернутые пленкой глаза и жуткий смрад – колдуны были фантастически скрытны. Валли проводила часы на телефоне, обсуждая ситуацию с Москвой, с полицией, с Ягой даже, кажется, со своим знакомым волхвом, жонглируя кучей диалогов и заданий сразу. Саше казалось, что она перестала спать вовсе и скоро свалится от усталости прямо за завтраком. Саша молчала.

      Поговорил с ним Мятежный? У него ведь было время. Ничего он, наверное, не сказал. Столько молчал, с чего вдруг ему сейчас заговорить? Потому что я попросила? Потому что он не может больше с этим жить спокойно, не бросаясь на людей? Ха. Да для Мятежного бросаться на людей – разновидность нормы.

      Синяки с последнего их столкновения почти сошли, болело и саднило что-то другое. Что-то, с чем Саша иметь дело не хотела. Что-то, что скулило жалобно и испуганно где-то очень далеко, внутри ее головы. Голос Валли звучал ближе, но все равно будто сквозь подушку:

      – Нашла! Подобными монетами когда-то пользовались для оплаты прохода в Ржавое, прости, тогда оно еще было Золотым, царство. Она отдавалась Змею, оплата, в общем-то, могла быть любой, но такие монеты – это… вроде местной валюты. У случайного человека ее быть не могло, она значила, что со Сказкой этот человек соприкасался раньше. Согласно Альманаху Сказочной Истории, на монете изображено мировое древо, а череп – отметка