Любовники, безумцы и поэты…. Федор Тютчев

лишь создаст воображенье виды

      Существ неведомых, поэта жезл

      Их претворяет в лица и дает

      Теням воздушным местность и названье!..

      Полдень

      Лениво дышит полдень мглистый,

      Лениво катится река,

      В лазури пламенной и чистой

      Лениво тают облака.

      И всю природу, как туман,

      Дремота жаркая объемлет,

      И сам теперь великий Пан

      В пещере нимф покойно дремлет.

      Сны

      Как океан объемлет шар земной,

      Земная жизнь кругом объята снами…

      Настанет ночь – и звучными волнами

      Стихия бьет о берег свой.

      То глас ее: он нудит нас и просит…

      Уж в пристани волшебный ожил челн;

      Прилив растет и быстро нас уносит

      В неизмеримость темных волн.

      Небесный свод, горящий славой звездной,

      Таинственно глядит из глубины, —

      И мы плывем, пылающею бездной

      Со всех сторон окружены.

      K N. N

      Ты любишь! ты притворствовать умеешь:

      Когда в толпе, украдкой от людей,

      Моя нога касается твоей,

      Ты мне ответ даешь – и не краснеешь!

      Все тот же вид рассеянный, бездушный,

      Движенье персей, взор, улыбка та ж…

      Меж тем твой муж, сей ненавистный страж,

      Любуется твоей красой послушной!..

      Благодаря и людям и судьбе,

      Ты тайным радостям узнала цену,

      Узнала свет… Он ставит нам в измену

      Все радости… Измена льстит тебе.

      Стыдливости румянец невозвратный,

      Он улетел с младых твоих ланит —

      Так с юных роз Авроры луч бежит

      С их чистою душою ароматной.

      Но так и быть… В палящий летний зной

      Лестней для чувств, приманчивей для взгляда

      Смотреть, в тени как в кисти винограда

      Сверкает кровь сквозь зелени густой.

      «Еще шумел веселый день…»

      Еще шумел веселый день,

      Толпами улица блистала —

      И облаков вечерних тень

      По светлым кровлям пролетала —

      И доносилися порой

      Все звуки жизни благодатной, —

      И все в один сливалось строй,

      Стозвучный, шумный – и невнятный.

      Весенней негой утомлен,

      Я впал в невольное забвенье…

      Не знаю, долог ли был сон,

      Но странно было пробужденье…

      Затих повсюду шум и гам

      И воцарилося молчанье —

      Ходили тени по стенам

      И полусонное мерцанье…

      Украдкою в мое окно

      Глядело бледное светило,

      И мне казалось, что оно

      Мою дремоту сторожило.

      И мне казалось, что меня

      Какой-то миротворный гений

      Из пышно-золотого дня

      Увлек, незримый, в царство теней.

      Успокоение

      Гроза прошла – еще курясь, лежал

      Высокий дуб, перунами сраженный,

      И