Любовники, безумцы и поэты…. Федор Тютчев

, спокойно, величаво

      Влетаешь в пристань с верным торжеством.

      Скорей на брег – и дружеству на лоно

      Склони, певец, склони главу свою —

      Да ветвию от древа Аполлона

      Его питомца я увью!..

      К оде Пушкина на вольность

      Огнем свободы пламенея

      И заглушая звук цепей,

      Проснулся в лире дух Алцея —

      И рабства пыль слетела с ней.

      От лиры искры побежали

      И вседробящею струей,

      Как пламень божий, ниспадали

      На чела бледные царей.

      Счастли́в, кто гласом твердым, смелым,

      Забыв их сан, забыв их трон,

      Вещать тиранам закоснелым

      Святые истины рожден!

      И ты великим сим уделом,

      О муз питомец, награжден!

      Воспой и силой сладкогласья

      Разнежь, растрогай, преврати

      Друзей холодных самовластья

      В друзей добра и красоты!

      Но граждан не смущай покою

      И блеска не мрачи венца,

      Певец! Под царскою парчою

      Своей волшебною струною

      Смягчай, а не тревожь сердца!

      Слезы

      O lacrimarum fons…

Gray[1]

      Люблю, друзья, ласкать очами

      Иль пурпур искрометных вин,

      Или плодов между листами

      Благоухающий рубин.

      Люблю смотреть, когда созданья

      Как бы погружены в весне,

      И мир заснул в благоуханье

      И улыбается во сне!..

      Люблю, когда лицо прекрасной

      Зефир лобзаньем пламенит,

      То кудрей шелк взвевает сладострастный,

      То в ямочки впивается ланит!

      Но что все прелести пафосския царицы,

      И гроздий сок, и запах роз

      Перед тобой, святой источник слез,

      Роса божественной денницы!..

      Небесный луч играет в них

      И, преломясь о капли огневые,

      Рисует радуги живые

      На тучах жизни громовых.

      И только смертного зениц

      Ты, ангел слез, дотронешься крылами —

      Туман рассеется слезами

      И небо серафимских лиц

      Вдруг разовьется пред очами.

      Противникам вина

      (Яко и вино веселит сердце человека)

      О, суд людей неправый,

      Что пьянствовать грешно!

      Велит рассудок здравый

      Любить и пить вино.

      Проклятие и горе

      На спорщиков главу!

      Я помощь в важном споре

      Святую призову.

      Наш прадед, обольщенный

      Женою и змием,

      Плод скушал запрещенный

      И прогнан поделом.

      Ну как не согласиться,

      Что дед был виноват:

      Чем яблоком прельститься,

      Имея виноград?

      Но честь и слава Ною, —

      Он вел себя умно,

      Рассорился с водою

      И взялся за вино.

      Ни ссоры, ни упреку

      Не нажил за бокал.

      И часто гроздий соку

      В него он подливал.

      Благие покушенья

      Сам Бог благословил —

      И в знак благоволенья

      Завет с ним заключил.

      Вдруг с кубком не слюбился

      Один из сыновей.

      О, изверг! Ной вступился,

      И в ад попал злодей.

      Так станемте ж запоем

      Из набожности пить,

      Чтоб в божье вместе с Ноем

      Святилище вступить.

      14-ое декабря 1825

      Вас развратило Самовластье,

      И меч его вас поразил, —

      И в неподкупном беспристрастье

      Сей приговор Закон скрепил.

      Народ, чуждаясь вероломства,

      Поносит ваши имена —

      И ваша память от потомства,

      Как труп в земле, схоронена.

      О жертвы мысли безрассудной,

      Вы уповали, может быть,

      Что станет

1

О источник слез… (лат.). Грей.