Руина. Михайло Старицкий

а на левой стороне Лубенский, Полтавский, Миргородский полки, Черкасский, Каневский! Так должны мы, что ли, вашей татарской раде подчиняться?

      – Не татарской – казацкой! – закричал в свою очередь смуглый казак, защитник Ханенка. – Хвалитесь своими левобережными полками. За Ханенко и Уманский, и Кольницкий, и Паволоцкий, и Корсунский полки.

      – Так почему же ваш Ханенко, когда за ним столько полков стоит, не прибыл на раду в Чигирин, куда звал его Дорошенко и все казаки, чтобы без братского кровопролития вольными голосами постановить, кому быть на Украйне гетманом: Дорошенку или ему? Небось побоялся? Поджал хвост, как тхор, да и на Запорожье ушел.

      – Как вьюн сквозь вершу проскользнул! Сидит себе там теперь, как черт в горах! Его и не достанешь! – закричали окружавшие сотника казаки.

      – Постойте! Придет он опять, скорее, чем вы думаете!

      – Ну, и пусть приходит, мы ему поднесем доброго гостинца!

      – Не кажите гоп, пока не перескочете! – воскликнул смуглый казак. – Вот только Покажется Ханенко на Украйне, как все ваши полки поотпадают.

      – Поломали мы Суховеенковы лук да стрелы, изломаем и Ханенковы!

      – Вы лучше кресты на святых церквах ломайте да несите их вашему пану, турецкому султану!

      – Крестов-то мы ломать не станем, а что не зарекаемся – и самому Ханенку, и всем его прыхильцам ребра поломаем, – это верно!

      При этих словах казаки повскакивали с мест; лавки, столы, кубки и кухли с грохотом покатились на пол. Разогретые вином лица вспыхнули. Многие схватились за сабли. Перепуганные насмерть жид и жидовка забились в самый дальний угол.

      – Да покуда ты ханенковцам поломаешь ребра, так мы вам языки поодтынаем! – закричал смуглый казак, вскакивая с места и потрясая саблей.

      Лицо пана сотника побагровело, в одно мгновение он вырвал из ножен свою саблю.

      – Го-го! А ну-ка! Вынимай саблю, посмотрю я, так ли она у тебя, как и голова, за ветром хилится!

      – На погибель псам, зрадныкам! – закричали окружавшие его казаки.

      – Смерть басурманщикам, турецким подданным! – отвечали им бурные возгласы с левой стороны.

      Казаки вырвали сабли и ринулись друг на друга. Все полетело кругом; началась ужасная свалка.

      При первых звуках сабельных ударов нищий выскользнул из двери и бросился к лесу. Добравшись до чащи, в которой скрывался его товарищ, он поспешно вскочил на коня и произнес отрывисто:

      – Трогай, держи на дорогу… самый шлях к Чигирину.

      Всадники повернули и выскочили из чащи, поскакали по прямой дороге.

      – Ну, что? Чей верх? – спросил молодой, когда они уже значительно удалились от корчмы.

      – Да, тут такое, что и сам черт ногу сломает! Одни за Дорошенко, другие за Ханенко, а то и за Суховеенко. Мутная вода, мутная… А в мутной воде не трудно рыбину поймать! Ну, трогай, трогай! Покуда они себе там кровь пустят, мы далеко ускачем вперед.

      Всадники подобрали поводья и подняли лошадей в галоп.

      Дождь перестал, сумерки сгущались, серый покров спускался над землей. Время