Останься в Вейзене. Анастасия Зарецкая

в движение ярко-красные ленты, прикрепленные к одной из масок. – Но ведь с ними интереснее. Добавляется таинственность и шарм. Вот представьте, вы будете весь вечер танцевать с условным незнакомцем, а потом сбежите из толпы… И он откроется перед вами, он снимет свою маску… И под ней окажется кто-то, хорошо вам знакомый. Или тот, кого лучше бы никогда не знать. Простите, – спохватилась она. – Иногда меня заносит. Вы не кажетесь преподавателем, – выкрутилась Лорели, – слишком хорошо выглядите.

      Я подавила улыбку. Насчёт преподавателей Лорели все-таки неправа, здесь они как на подбор, стройные и красивые. Хотя, если не считать Гетбера и компанию Ирмалинды – неразговорчивые до невозможности, не отвечают даже на «здравствуйте», видимо, настолько я всем им противна.

      И когда всё изменилось? Когда я оказалась по ту сторону баррикад – уже не студентка, а преподавательница, которой строго запрещено сплетничать со студентами?

      Когда я потеряла этот прекрасный статус – символ юности? И когда мы с однокурсниками, вместе размышляющие над решениями задач и поддерживающие друг друга перед контрольными, отдалились? Настолько, что перестали здороваться при случайных встречах.

      Лорели привела меня в просторный холл. Во все стороны здесь вели лестницы – столько лестниц, что у меня даже закружилась голова… Высоченный потолок подпирали колонны, расставленные согласно только ими ведомой системе, словно фигуры на шахматной доске. Пол под ногами переливался самоцветами всевозможных оттенков. Пожалуйста, камней столько, вдоль и поперек можно изучить! И приложить к колдовству двести тысяч раз. А они, вон, стелются под ногами. И чем, спрашивается, эти камни принципиально отличаются от тех?

      – Вы бывали на всех маскарадах, Лорели? – спросила я, чтобы отвлечься от этих впечатляющих масштабов.

      – Естественно, – отозвалась она, качнула гривой волос. Лорели пересекала холл, как ни в чем не бывало, и даже не оглядывалась по сторонам. – Пару лет назад свалилась с простудой накануне, но все равно пошла. Как же пропустить такую красоту? Мало тут происходит веселого. Всё об одном…

      Из подслушанных разговоров я поняла, что поступают сюда одаренные дети в пятнадцать лет. Пять лет им даётся на то, чтобы достичь так называемой первой ступени мастерства. Это нечто вроде нашего среднего специального образования. Ты получаешь все необходимые знания, но для званий нужно учиться дальше.

      Ещё четыре года отводится на вторую ступень. Пройдёшь успешно – станешь квалифицированным магом (как же дико звучит – маг). Есть и третья ступень, и четвертая, и после них академисты уже получают степени, а с ними и уважение. У нас, в науке, всё работает примерно так же. Правда, я за степенью не пошла. Остановилась на дипломе магистратуры. За шесть лет пересытилась учёбой. Меня всей лабораторией уговаривали поступить в аспирантуру, чтобы в будущем получить степень кандидата наук. И я приняла единственно верное решение: ушла из прежней лаборатории в новую, где от меня требовали лишь выполнение трудовых обязанностей.