Мертвее мертвого. Алексей Гравицкий

власть, меняется мироустройство и это происходит без крови, значит кровь прольется позже. Расскажите об этом сомневающимся соотечественникам, объясните это детям и внукам.

      – Но внутренний разлад делает нас слабее перед внешним противником…

      – Без «но», дорогой лорд, – в голосе правительницы зазвенел металл. – Об этом нужно было думать прежде, чем идти штурмовать здание со шпилем. Тогда вы об этом не думали? А теперь вы приписываете мне достоинства, которых нет. Вы говорите о том, что я спасла ОТК от гражданской войны? Откройте глаза. Внутренний разлад уже имеет место. Против нас встали Западные Территории. Предлагаете дать им свободу?

      – Нет, мы должны быть едины, но…

      – А если мы должны быть едины, то бунтовщиков нужно прижимать к ногтю. Сразу. Без жалости и пощады. Кто боится пролить малую кровь, утонет в большой. Кто боится проявить жестокость, обречен столкнуться с торжеством жестокости. Либо мы поставим бунтовщиков на место, либо потеряем Западные Территории. А если мы с вами пришли сюда, чтобы уступать и терять, то лучше уйти прежде, чем все рухнет по нашей милости.

      Бруно стоял перед правительницей и молча смотрел в пол.

      – Привести в исполнение, – сухо резюмировала Ионея и размашисто расписалась под указом.

      Лорд едва заметно вздрогнул.

      – Это вы тоже поручите мне?

      – За кого вы меня держите? Я не собираюсь делать из вас палача. Но донести указ до сведения исполнителей придется вам. Где у нас сейчас господин Фрад?

      – В камере, – тихо проговорил старик, плечи его опустились, он ссутулился, будто бы стал меньше ростом. – В центральной тюрьме.

      – Прекрасно. Там есть свои исполнители. Надеюсь, они еще не растеряли навыки. Ступайте, Бруно. Я хочу, чтобы уже завтра ящик с головой господина Фрада ехал на Запад к самоназванному правителю и его покровителям.

      Ионея протянула лорду подписанную бумагу.

      – Когда-нибудь вы пожалеете об этом решении, – еле слышно проговорил старик, взял указ и поплелся к выходу. Жалкий и раздавленный.

      Бумага мелко дрожала в руках господина Фрада. Посланник самоназванного правителя Западных Территорий пытался зацепиться глазами за текст, но буквы плясали и смысл старательно ускользал.

      – Что это? – Фрад поднял взгляд на возвышающегося над ним лорда.

      Посланник Ионеи не ответил, более того, лицо старого Бруно было бесстрастным.

      – Это что, шутка такая? – голос Фрада дал петуха.

      Бруно покачал головой.

      – Нет, Ионея не шутит. Это ваш приговор.

      Фрад подскочил с лавки и нервно заходил по небольшой камере, пытаясь как-то осмыслить происходящее. Он приехал сюда, чтоб требовать. За ним стоял правитель Западных Территорий, а самое главное – поддержка конструкторов, в чьей военной мощи Ионея и ее приближенные могли убедиться на деле. Он привез с собой достаточное количество подтверждений своим словам. И даже когда вместо исполнения законных на правах сильного требований его, как посланника, закрыли в камере, он не сильно беспокоился. За ним стояли конструкторы,