Мертвее мертвого. Алексей Гравицкий

несет?

      – Я хочу найти этого никем невидимого повешенного. И если он на самом деле существует, я отвяжу его и спрошу, кто и за что его повесил, чтобы раз и навсегда закончить этот разговор.

      – А если старик прав и этого бедолагу повесили по приказу твоего лорда? – как-то очень искренне спросил рыжий. Настолько искренне, что злиться на него стало невозможно.

      – Вы не знаете лорда Мессера, – тихо произнес Пантор.

      – А ты его знаешь? – Рыжий смотрел без издевки и говорил непривычно мягко. – Со временем люди меняются, Пантор.

      Едва ли не впервые правильно произнесенное имя резануло по ушам. Пантор не ответил, развернулся и снова зашагал сквозь кусты, но уже не так стремительно.

      – Эй! Есть кто живой? Или неживой? Откликнитесь! Ау! – заорал ученик мага.

      Он ходил и кричал. Звал еще и еще. Ответа не было.

      Винсент смирился и лишь молча шел следом. Деревьев в лесу было много, повешенных ни одного. И не было слышно ни единого звука, какой могло бы издать разумное существо с заткнутым ртом, подвешенное за ноги.

      Деревья расступились вдруг. Поляну заливал мягкий свет клонящегося к закату солнца. Посреди поляны возвышалось одинокое раскидистое дерево, трепетали красиво подсвеченные золотом солнца листья. Пантор почувствовал, что устал, выдохся. Он сел под деревом на траву и привалился спиной к крепкому массивному стволу. Винсент опустился на корточки рядом.

      – На таком дереве вполне могли бы кого-то вздернуть, – прикинул он.

      – Как видишь, на нем никто не висит. – Пантор устало закрыл глаза.

      – Выходит, люди врут, – нарочито бодро сказал Винсент и добавил, обращаясь к вышедшему на поляну Рангаю: – Верно я говорю, старый ты сплетник?

      К деревушке они вышли, когда совсем стемнело. Дом Рангая стоял на окраине. Крепкий, сложенный на века. К чему такой основательный дом был нужен ветхому старику, семья которого осталась в далеком Витано и переезжать оттуда не собиралась?

      – Мой дом – моя крепость, – объяснил старик, словно прочитав мысли Пантора. – А то ведь тут всякие бродют.

      – Некоторых даже за ноги подвешивают, – не удержался от подначки Винсент.

      – Балаболка, – фыркнул старик и посмотрел на Пантора и Орландо. – Слушайте-ка, у себя смогу двоих поселить, больше места нет. Но там, через два дома Фрунька с сыном живет. Договорюсь, одного она приютит.

      – А Фрунька это кто? – оживился Винсент.

      – Вдова, – пожевал губу старик.

      – Мертвая? – уточнил Винсент.

      – Тьфу на тебя, пустобрех! – снова осерчал Рангай. – Живая, хвала духам. У нас в деревне мертвяков нет.

      Старик осекся и поглядел на Орландо, словно извиняясь, но мертвяк сделал вид, что ничего не слышал.

      – К живой вдове лучше поселить меня, – нарушил неловкое молчание Винсент.

      Старик нахмурился:

      – Смотри мне. Обидишь Фруньку, я тебе голову отверну. А он поможет, – кивнул Рангай на Орландо, вовремя сообразив, что угроза прозвучала не слишком пугающе.

      – Спокойно, дедуля,