Птица счастья. Тамара Москалёва

живы, как говорят: Бог миловал! Раненые переправлены, огневые точки отмечены. Приказ был выполнен без потерь. За эту операцию Расим получил медаль «За отвагу».

      Дни шли за днями. Война продолжалась.

      А в тылу

      Тыл работал напряжённо для фронта, для победы! Приятели Нацмена-Расимки оставались в Троицке.

      Вилен прошёл ускоренное обучение и был отправлен ветеринаром на конезавод в село по соседству – сортировал и готовил лошадей к фронту. Приболевших лечил, ставил на подкормку, чистил конюшни.

      Захар ремонтировал и изготавливал детали оборудования, прибывающего с прифронтовых районов страны. После смены три раза в неделю на конезаводе подковывал военнообязанных лошадей, которых отбирал Вилен для фронта.

      Якова оставили при своём особом отделе: «У вас сейчас особенно много работы, у вас – своя война».

      Молодым людям пришлось смириться: да, их работа нужна стране, но мысль, что на фронте уж точно без них не обойдутся, сверлила постоянно.

* * *

      В первые дни войны люди с уверенностью ожидали сообщений о победоносном контрнаступлении Красной Армии. А иначе и быть не должно! Однако… увы.

      – Что там произошло-то в самом деле? Когда конец-то? Уже две недели воюют, а Он всё молчит… – недоумённо и тихо спрашивали друг у друга. Все ждали, когда же по радио выступит Сам!

      Ну вот, наконец-то! – Центральная площадь полна, все затаили дыхание… Товарищ Сталин из репродуктора на телеграфном столбе обращается к народу, к Армии и Флоту

      – Щас объявит о победе! – догадалась Наталья. Мать её одёрнула: «Тихо ты, слушай…»

      «Братья и сёстры… Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину… продолжается… не поддаваться провокациям, панике…»

      И вдруг – из трубы тяжёлым молотом грохнуло в виски, захлестнуло сердце:

      «Вставай, страна огромная!

      Вставай на смертный бой!

      Не смеют крылья чёрные…»

      Мороз по коже… кто-то из женщин открыто заплакал…

      – Ну это же просто невозможно слушать! – громко возмутилась какая-то бабёнка. – Они же обещали: «Враг не пройдёт!» А на деле? То захватили, это сдали! Чё же делается-то? А смертей-то, смертей уже сколько! Ужас! Вон, люди говорят, что…

      – Гражданка, пройдёмте, – к ней обратились двое в форме и повели к чёрной машине, стоявшей на обочине.

      С огромного плаката, что на балконе здания горкома партии, на всех тревожно и сурово смотрит Родина-Мать и зовёт на фронт. Из репродукторов каждодневным набатом гремит голос Левитана: «От Советского Информбюро…» И не все ещё ясно понимали, что у каждой семьи за порогом дежурит Смерть.

      Захар – на фронт

      И всё же добился Захар отправки на фронт. Его место кузнеца заняла мужиковатая баба.

      Теренчиха передала от сына пожелания хорошей службы: «Не смог Яша проводить – сутками бандитов ловит. Боюсь, кабы не убили…» и протянула