Нерон. Блеск накануне тьмы. Маргарет Джордж

никто и помыслить не в состоянии. Рим, который превзойдет прошлое.

      Поппея легла на кровать и, потянувшись, произнесла:

      – Грандиозно.

      – Нет, дело не в грандиозности моих планов, а в том, что я это вижу и знаю, что будет так, а не иначе. Можешь назвать это провидением.

      – Два определения для одного понятия. – Поппея улыбнулась. – Враги используют одно, друзья – другое.

      – Меня волнует лишь то, как это назовут в будущем. Я строю город для тех, кто еще не родился. Суждения с позиции сегодняшнего дня зачастую ошибочны, только время внесет в них поправки и расставит все по своим местам.

      – Но не всегда в пользу творца, – заметила Поппея. – То, что приветствуют современники, следующие поколения могут подвергнуть осмеянию.

      Ее голос звучал все тише – в моем воображении все четче вырисовывалась картина нового Рима, блестящего города, который сразит мир своим великолепием.

      Мы лежали в объятиях друг друга. Гладкая кожа Поппеи успокаивала мои ожоги, но мое счастье омрачали мысли о тысячах оставшихся без крова римлянах.

* * *

      Моя ватиканская резиденция была значительно меньше погибшего в пожаре Проходного дома и даже меньше моей многоуровневой виллы в Антиуме.

      Она располагалась на полях на левом берегу Тибра, и мне нравилось называть ее своим деревенским дворцом. Здесь были театр, где я проводил ювеналии – сценические игры, которые учредил по случаю первого бритья бороды, – и ипподром, где устраивались второстепенные по своему значению гонки колесниц.

      Обстановка здесь была менее формальная, чем в других императорских резиденциях, и мне показалось, что это самое подходящее место, где я смогу обсудить план реконструкции Рима со своими инженерами и архитекторами. Ведь уютная домашняя атмосфера всегда способствует свободному обмену идеями.

      В центре зала собраний по моему распоряжению установили огромный, собранный из плоских деревянных щитов стол. На нем мы построим модель будущего города. Также была заготовлена целая гора деревянных блоков и кубиков самых разных размеров и подробная карта старого города.

      На встрече присутствовали несколько инженеров: специалисты по водоотведению, эксперты, разбирающиеся в свойствах кирпича и камня и в возведении арок и сводов.

      Все смотрели на меня и ждали.

      Я прекрасно понимал, что никто не посмеет заговорить первым, поэтому взял указку и показал на пустой стол:

      – Две трети Рима разрушены.

      Потом взял мел и схематично нарисовал ландшафт: реку, холмы и низины. Заштриховал нетронутые огнем территории, которые по большей части находились в маргинальных зонах. Вся середина осталась пустой.

      – Больше никаких пожаров, – категорично заявил я. – Если возведем новый Рим, он должен быть неуязвим для огня.

      – Пожары нельзя отменить, – подал голос один из инженеров. – Как нельзя отменить войны или чуму.

      – Да, – согласился я, – но случаются эти бедствия, потому что для них есть подходящие условия. И вот эти условия: центр города –