Божественные соперники. Ребекка Росс

с вплетенными в нее откровениями. Южный и Центральный округа откликнулись первыми, сочтя, что если прислать подмогу, то Дакра можно будет сокрушить прежде, чем он сровняет запад с землей.

      Бога недооценили. Недооценили численность верующих, которые предпочтут сражаться на стороне Дакра.

      Так началась война. Она разворачивалась стремительно и безжалостно. Пока Оут дремал, запад пылал в огне. И тем не менее, несмотря на бесчисленные темные километры, разделяющие восток и запад, Форест был одним из первых добровольцев.

      Где он сейчас, в этот самый момент? Спит в пещере, кутаясь в шинель, лежит раненый в госпитале или закован в кандалы во вражеском лагере? А его сестра тем временем сидит в безопасности за письменным столом, печатая объявления, некрологи и статьи.

      Жив ли он еще?

* * *

      Через час Зеб вызвал Айрис в свой кабинет.

      – Я дам тебе три дня, Уинноу, – сказал он, сцепив пальцы домиком на столе. – Три дня, чтобы написать эссе. Тема – на твое усмотрение. Если у тебя выйдет лучше, чем у Китта, я опубликую эссе и всерьез задумаюсь над тем, чтобы взять тебя колумнистом.

      Айрис не могла поверить. Задание на свободную тему. Он так редко давал подобные! Но потом вспомнила, что Зеб недавно говорил, и чуть не выпалила то, что было у нее на уме.

      «Я напишу об этих слабовольных индивидуумах».

      – Уинноу?

      Айрис поймала себя на том, что хмурится, стиснув зубы.

      – Да, спасибо, сэр.

      Выдавив улыбку, она вернулась за свой стол.

      Нельзя было упустить повышение. А это означает, что нельзя злить Зеба темой эссе. Нужно написать что-то такое, что он захочет опубликовать.

      Свободная тема внезапно показалась слишком узкой.

* * *

      – Вот ты где.

      Голос Романа застиг ее на выходе из вестибюля. Уже сгущались сумерки.

      Айрис вздрогнула, когда он, подстроившись под ее шаг, пошел рядом.

      – Чего тебе, Китт? – вздохнула она.

      – Тебе больно?

      – Прошу прощения?

      – Ты весь день хромаешь.

      Она подавила желание опустить взгляд на ноги в этих ужасных маминых ботильонах с острыми носами.

      – Нет, я в порядке. Чего тебе?

      – Хочу поговорить про Отри. Он дал тебе задание на свободную тему, да? – спросил Роман, прокладывая для них обоих путь сквозь толпу на тротуаре.

      Если по-честному, то он должен знать.

      – Да. И это не какая-то особая уступка.

      – О, неужели?

      Девушка остановилась, вызвав шквал проклятий от прохожих, вынужденных теперь обходить их с Романом.

      – И что же это должно означать? – резко спросила она.

      – Именно то, что я сказал.

      Начали загораться уличные фонари, озаряя его лицо янтарным светом. Айрис злило то, что он такой красивый. И злило то, как смягчается ее сердце, когда Китт смотрит на нее.

      – Отри дает тебе особую уступку, чтобы повысить тебя, а не меня.

      Вся мягкость исчезла, оставив ссадины.

      – Что? –