Ключи к чужим жизням. Лариса Теплякова

Анной. Хорошо зная творения своего друга, Анна с первого взгляда на неё поняла, что именно этот мотив несколько кукольного лица улавливался в обликах некоторых женских персонажей, созданных художником.

      – Подрабатываете натурой, милочка? – с легким вызовом и превосходством в голосе спросила Зина.

      – Да, в свободное от основной работы время, – спокойно, с достоинством ответила Анна. – Денег, знаете, часто не хватает. Так что позирую творческим людям, когда приглашают.

      – Это не вы послужили моделью для известной скульптурной композиции «Рабочий и колхозница»? – Зина откровенно провоцировала, вызывала на скандал. – Вы Мухиной не позировали?

      – Нет, это не я, – миролюбиво улыбнулась Анна и добавила, выдержав паузу. – Но я знаю кто.

      – Кто же? – искренне удивилась Зина.

      – Моя бабушка. Вы немного заблудились во времени.

      Жена художника не стала парировать выпад. То ли запал у неё истощился, то ли она его приберегала для мужа. Зина лишь небрежно скользнула взглядом по крупной фигуре Анны, и Анна, перехватив его, поняла, что ситуация для Зины не нова. Она даже и не встревожена по-настоящему. Каблучки её дробно застучали назад.

      Из-за ширмы Анна невольно услышала незначительное продолжение супружеского диалога. Ничего скандального, даже без колкостей. Обычный, пресный супружеский обмен уступками и мнениями. Каждый что-то выторговывал, но всё же приспосабливал свою позицию к позиции партнера. Затем Зина зацокала по направлению к выходу.

      –Зизи! – вдруг с досадой окликнул свою жену Эдуард, словно вспомнил, что же он ещё не успел сказать ей на прощание.

      Ответа не последовало. Лишь глухо хлопнула входная дверь. Видимо, детали для Зины не имели значения. Она добилась чего-то важного для неё.

      Пока Анна неловко одевалась за ширмой, в её мозгу звенел этот оклик Эдуарда – «Зизи!» Короткое, интимное имя удивительно подходило миниатюрной Зине. Значит, и с женой изобретательный муж играл, метко подбирая ей имена по своему настроению. Значит, участницы игры чередуются, а сама забава неизбывна. Это у неё, у Анны, всё имеет место быть в первый раз. А у даровитого Эдика, возможно, даже не во второй, и не в третий. Все старо, как мир. Их треугольник оказался банален, как и многие.

      Выйдя, Анна увидела две растерянные симпатичные детские мордашки и обескураженного Эдика.

      – Ну, что с ними делать? – сказал он то ли себе, то ли ей.

      – Что делать? Чай пить! – весело откликнулась Анна. – Здравствуйте, ребятки! Я иногда помогаю вашему папе. Работа на сегодня закончена, давайте к столу! Любите конфеты?

      – Шоколадные? – деловито уточнил мальчик. Он был старше своей сестренки на год-два.

      – А вот сейчас посмотрим. Давай, помогай мне.

      Анна усадила детей. Эдуард тоже примкнул к ним. Он выглядел обмякшим, усталым, голодным мужчиной. Зина ловко сбила весь его богемный апломб.

      – Ну, вот и славно! Кушайте, а я теперь пойду! Мне пора! – засобиралась Анна.

      – Анюта, я завтра этих гавриков пристрою к бабушке, – извиняющимся тоном