Стихи пацанов. О чести и дружбе. Александр Пушкин

подвластно ль выраженью?..

      Святые таинства, лишь сердце знает вас.

      Не часто ли в величественный час

      Вечернего земли преображенья –

      Когда душа смятенная полна

      Пророчеством великого виденья

      И в беспредельное унесена, –

      Спирается в груди болезненное чувство,

      Хотим прекрасное в полете удержать,

      Ненареченному хотим названье дать –

      И обессиленно безмолвствует искусство?

      Что видимо очам – сей пламень облаков,

      По небу тихому летящих,

      Сие дрожанье вод блестящих,

      Сии картины берегов

      В пожаре пышного заката –

      Сии столь яркие черты –

      Легко их ловит мысль крылата,

      И есть слова для их блестящей красоты.

      Но то, что слито с сей блестящей красотою, –

      Сие столь смутное, волнующее нас,

      Сей внемлемый одной душою

      Обворожающего глас,

      Сие к далекому стремленье,

      Сей миновавшего привет

      (Как прилетевшее незапно дуновенье

      От луга родины, где был когда-то цвет,

      Святая молодость, где жило упованье),

      Сие шепнувшее душе воспоминанье

      О милом радостном и скорбном старины,

      Сия сходящая святыня с вышины,

      Сие присутствие создателя в созданье –

      Какой для них язык?.. Горе́ душа летит,

      Все необъятное в единый вздох теснится,

      И лишь молчание понятно говорит.

1819

      Три путника

      В свой край возвратяся из дальней земли,

      Три путника в гости к старушке зашли.

      «Прими, приюти нас на темную ночь;

      Но где же красавица? Где твоя дочь?»

      «Принять, приютить вас готова, друзья;

      Скончалась красавица дочка моя».

      В светлице свеча пред иконой горит,

      В светлице красавица в гробе лежит.

      И первый, поднявший покров гробовой,

      На мертвую смотрит с унылой душой:

      «Ах! если б на свете еще ты жила,

      Ты мною б отныне любима была!»

      Другой покрывало опять наложил,

      И горько заплакал, и взор опустил:

      «Ах, милая, милая, ты ль умерла?

      Ты мною так долго любима была!»

      Но третий опять покрывало поднял

      И мертвую в бледны уста целовал:

      «Тебя я любил; мне тебя не забыть;

      Тебя я и в вечности буду любить!»

1820

      «Я музу юную, бывало…»

      Я музу юную, бывало,

      Встречал в подлунной стороне,

      И Вдохновение летало

      С небес, незваное, ко мне;

      На все земное наводило

      Животворящий луч оно –

      И для меня в то время было

      Жизнь и Поэзия одно.

      Но дарователь песнопений

      Меня давно не посещал;

      Бывалых нет в душе видений,

      И голос арфы замолчал.

      Его желанного возврата

      Дождаться ль мне когда опять?

      Или навек моя утрата

      И вечно