Терапевтическая проза. Ирвин Ялом. Комплект из 5 книг. Ирвин Дэвид Ялом

что вы постоянно подчеркивали тот факт, что это капиталовложение, а не подарок и что мистер Макондо – ваш бывший пациент. Есть ли у вас какие-то сомнения относительно вашего поведения? Я говорю о вопросах профессиональной этики».

      «Не у меня. Мне не в чем себя упрекнуть. Но вы верно заметили. Мое поведение может вызвать осуждение окружающих. Я нередко призывал коллег придерживаться этических стандартов профессионального поведения. Я являюсь членом Государственной комиссии по медицинской этике и главой специальной комиссии по профессиональной этике психоанализа. Таким образом, я попал в щекотливую ситуацию. Мое поведение должно не только быть безупречным, но и казаться таковым».

      Маршал сильно вспотел и достал платок, чтобы промокнуть лоб. «Прошу вас, постарайтесь меня понять… это не паранойя, это реальность… У меня есть соперники, у меня есть враги – люди, которые ухватятся за любую возможность скомпрометировать меня, которые будут только рады моему падению».

      «Итак, – сказала Кэрол, поднимая глаза от своих записей, – позвольте мне повторить мой вопрос: действительно ли вы полностью уверены, что не нарушили правила, регулирующие финансовые взаимоотношения между терапевтом и пациентом?»

      Маршал замер с платком в руке и бросил удивленный взгляд на юриста. Очевидно, она хорошо разбиралась в этих вопросах.

      «Разумеется, нечего и говорить о том, что сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что должен был поступить иначе. Как я хотел бы, чтобы тогда я проявил свою обычную твердость. Я должен бы сказать ему, что я никогда не вкладываю деньги в предприятия своих пациентов, равно как и бывших пациентов. Я только сейчас понял, что существующие правила защищают не только пациентов, но и терапевтов!»

      «Враги, соперники, о которых вы говорили, представляют ли они собой… я хочу сказать, стоит ли брать их в расчет?»

      «Не уверен, что понял ваш вопрос… а, да… да, у меня есть серьезные соперники. И, как я уже говорил, я очень беспокоюсь… нет, не так… мне просто необходимо сохранить это происшествие в тайне… ради моей практики, ради моей профессиональной репутации… так что мой ответ – да. Я хочу, чтобы это происшествие не получило огласки. Но почему вас так интересует именно этот момент?»

      «Потому что, – ответила Кэрол, – ваше желание сохранить этот инцидент в тайне сужает круг доступных нам средств. Если мы не хотим огласки, мы не сможем применять агрессивные методы. Я объясню вам, что имею в виду. Но есть и еще одна причина. То, что я сейчас скажу вам, – чистая теория, но эта информация может заинтересовать вас. Не сочтите за дерзость, доктор Стрейдер, что я рассказываю вам о психологии, но позвольте обрисовать типичный механизм действия профессиональных мошенников. Мошенник втягивает свою жертву в некую махинацию, становясь частью которой жертва понимает, что поступает не совсем честно. Таким образом, жертва становится… как бы так сказать… соконспиратором и начинает думать иначе, теряя свою обычную осторожность и проницательность. Более того,