Ловец шпионов. О советских агентах в британских спецслужбах. Питер Райт

был одним из офицеров связи Монтгомери во время североафриканской кампании, и хотя сейчас работает техником Главного почтового управления, он сохранил свою резкую военную выправку. Он руководил техническими исследованиями, какими они были, для МИ-5 и МИ-6 из своей лаборатории в Отделе специальных расследований Главного почтового управления в Доллис-Хилл. Тейлор убедился, что я знаю, что он главный. Он прямо сказал мне, что, помимо одного краткого визита в штаб-квартиру МИ-5 в Леконфилд-хаус, чтобы встретиться с полковником Каммингом, мне пришлось бы действовать через него как посредника. Тейлор не поощрял дискуссию об «офисе»; он просто объяснил, что мне будет присвоен титул «внешнего научного консультанта» и что мне не будут платить за выполнение моих обязанностей. В течение нескольких лет мы продолжали встречаться в Сент-Джеймс Парк примерно раз в месяц, чтобы обсудить письменные отчеты по техническим вопросам, которые я отправлял К. У. Райту, секретарю комитета Брундретта. (Позже Райт стал заместителем секретаря в Министерстве обороны).

      Мы с Тейлором разделили техническую работу. Главное почтовое управление продолжало исследования в области инфракрасного обнаружения. Я начал использовать ресурсы исследовательской лаборатории для разработки новых микрофонов и изучения способов получения звуковых отражений от офисной мебели. Я уже был знаком с техническими принципами резонанса по своей работе в противолодочной авиации. Когда звуковые волны сталкиваются с натянутой поверхностью, такой как окно или картотечный шкаф, создаются тысячи гармоник. Хитрость заключается в том, чтобы определить точку, в которой присутствует минимальное искажение, дабы звуковые волны можно было воспринимать как понятную речь.

      Однажды в 1951 году мне позвонил Тейлор. Его голос звучал явно взволнованно.

      – Нас опередили, – сказал он, задыхаясь. – Мы можем встретиться сегодня днем?

      Я встретил его позже в тот же день на скамейке в парке напротив Министерства иностранных дел. Он описал, как один из дипломатов в нашем посольстве в Москве слушал приемник WHF в своем кабинете, который он использовал для мониторинга полетов русских военных самолетов. Внезапно он услышал, как британский военно-воздушный атташе громко и четко говорит в своем кабинете. Осознав, что атташе каким-то образом прослушивается, он быстро сообщил об этом в Лондон. Мы с Тейлором обсудили, какой тип микрофона может быть задействован, и он договорился с инженером дипломатической службы радиосвязи по имени Дон Бейли провести расследование. Я проинформировал Бейли перед его отъездом в Москву о том, как лучше всего обнаружить устройство. Впервые я начал понимать, насколько британская разведка была лишена технических знаний. У них даже не было нужных приборов. Мне пришлось одолжить Бейли собственные. В посольстве был произведен тщательный обыск, но так ничего и не было найдено. Русские явно были предупреждены и отключили устройство.

      Из допроса Бейли по его возвращении мне стало ясно, что это не был обычный радиомикрофон,