Ловец шпионов. О советских агентах в британских спецслужбах. Питер Райт

что-нибудь организовать. Знаете, нам не нравится видеть, как страдают наши ребята.

      После обеда мы вышли из роскошной кожи и бренди In and Out Club в водянистую яркость Пикадилли.

      – Дай мне знать, Питер, если решишь уйти из Адмиралтейства, – сказал Камминг, – и я проведу кое-какие зондажи среди директоров.

      Мы пожали друг другу руки, и он зашагал в сторону Леконфилд-хаус, зажав зонтик под мышкой.

      Подход Камминга был случайным. Противолодочный проект подходил к концу. Адмиралтейство стремилось перевести меня на новую работу в Портсмуте, которую я не стремился выполнять. Компания Marconi тем временем заключила контракт на разработку проекта Blue Streak совместно с English Electric. Эрик Иствуд, заместитель главы лаборатории Маркони, предложил мне работу инженера системы наведения Blue Streak. В течение месяца я уволился из Адмиралтейства и присоединился к компании Marconi в качестве старшего научного сотрудника.

      Я обнаружил, что исследования в области ракет совершенно деморализуют. Отчасти это было потому, что я надеялся, что скоро присоединюсь к МИ-5. Но я был не одинок в понимании того, что ракетная система вряд ли когда-либо будет создана. Это была глупость, памятник британскому самообману. В любом случае такого рода наука была в конечном счете негативной. Зачем тратить жизнь на разработку оружия, которое, как вы надеетесь и молитесь, никогда не будет использовано?

      Я позвонил Каммингу и рассказал ему. Я уволился из Адмиралтейства и ждал его следующего шага. Наконец, спустя шесть месяцев я получил еще одно приглашение на обед. Гостеприимство было заметно менее щедрым, чем в прошлый раз, и Камминг сразу перешел к делу.

      – Я обсудил ваше предложение с руководством, и мы хотели бы заполучить вас. Но у нас возникнут трудности с Уайтхоллом, если мы возьмем вас как ученого. У нас никогда раньше такого не было. Это может усложнить дело. Мы предлагаем вам прийти и присоединиться к нам в качестве обычного офицера, и мы посмотрим, что вы с этим сделаете.

      Я ясно дал понять Каммингу, что я не очень доволен его предложением. Единственная разница, насколько я мог видеть, заключалась в том, что он будет платить мне на уровне главного научного сотрудника (или обычного офицера), а не на моем нынешнем уровне старшего научного сотрудника – разница в пятьсот фунтов в год. Был также принципиальный вопрос, который поднял мой отец, когда я обсуждал этот вопрос с ним.

      – Не уходи, пока тебя не назначат ученым, – сказал он мне. – Если ты пойдешь на компромисс в этом вопросе, ты никогда не сможешь действовать как ученый. Ты закончишь тем, что станешь обычным оперативником, прежде чем осознаешь это.

      Камминг был удивлен моим отказом, но больше не предпринимал попыток убедить меня. Вскоре он ушел, сославшись на срочную встречу в Леконфилд-хаус.

      Месяц спустя я был в своей лаборатории в Грейт-Баддоу, когда получил вызов в кабинет Кемпа. Там сидели Камминг и Уинтерборн, Уинтерборн широко ухмылялся.

      – Что ж, Питер, – сказал Кемп, – похоже, я наконец-то теряю тебя. Малкольм хочет взять тебя на работу первым ученым МИ-5.

      Уинтерборн