Открывашка и война. Павел Смолин

– не наш метод, – покачал он головой.

      – А почему «теракты»? – спросил маленький Рембо. – Бомбардировщики по Киото работают и ничо, а пронести нельзя?

      И ведь действительно – какая разница?

      – У тебя же по политической «отлично»? – подозрительно прищурился на пацана КГБшник.

      – Так нам про такое не рассказывали, – развел руками Илья. – А вы из КГБ?

      – Из КГБ.

      – Круто! – восхитился пацан. – И вы молчали?

      – Потому и молчал, – хохотнул тот.

      – Я тоже в КГБ хочу, – вздохнул Илья. – Но туда оборотней не берут.

      – Сейчас дело доделаем и устрою тебя, – пообещал Тимофей.

      – Так нельз… – сообразив, пацан закрыл рот руками.

      – Молодец, – похвалил его КГБшник.

      Миф и реальность во всех мирах отличаются, но в этом – особенно. Тут к нам вернулся генерал и скомандовал:

      – Двухминутная готовность. Да найдется кому убрать, – одернул бросившегося сгребать «посуду» в кучу Илью.

      – Виноват! – обрадовался тот и с надеждой посмотрел на Тимофея. – А вы меня точно в КГБ возьмете?

      – Если нормативы сдашь.

      – На ходу перспективные кадры режут, – вздохнул Ласточкин.

      Пацана аж подбросило, на лице отразилось счастье и решимость не ударить в грязь лицом.

      – Оперативное командование этой операцией – на полковнике Плетнёве, – скомандовал генерал.

      Наконец-то узнал фамилию Тимофея.

      – Так точно, – расстался с полномочиями полковник Клюев.

      – С богом, – пожелал нам Ласточкин.

      Оставив тент, мы под стучащим по каскам дождем пошли к пробою. Временный командующий выдал короткий брифинг:

      – Прибудем в пустой подвал пять на двадцать. Готовимся к боевому контакту – может быть ловушка. Илья – тебя не касается.

      – Я… – возмутился было пацан, одумался и перевесил автомат обратно с груди за спину. – Есть.

      – Огонь открывать по моей команде или ответный, – добавил КГБшник. – Помнишь подвал? – протянул мне руку.

      – Помню, – ответил я протащил группу в подвал азиатской многоэтажки.

      В помещении стоял развеиваемый лучами из узких окон полумрак. На улице – никого, и это не удивляло: в воздухе стояли грохот взрывов и треск крупнокалиберных очередей. Наши самолеты работают, получается. Напротив пробоя, ощерившись пистолетами, стояло двое взмыленных, закопченных азиатских разведчиков. Едва я вышел на грязный бетон пола, они расслабились – узнали. Где остальная часть группы, думаю, лучше не спрашивать.

      Тимофей вышел из пробоя с паролем на устах:

      – Нивы сжаты.

      – Рощи голы, – отозвался правый разведчик и скомандовал напарнику. – Уходим.

      Они наклонились, подхватили с пола пару ковров с торчащими из них босыми, явно женскими, ступнями.

      – Похищение? – спросил я.

      – В подвал Минобороны, быстро, – не стал тратить время на ответ КГБшник.

      Переправившись в подвал Министерства обороны, я повторил вопрос.

      – На