Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства. Александра Калинина

Саня выходил из дома с баяном на встречу с опасностью и музыкальной школой.

      – Баб Мань, баб Тонь! – поприветствовал Саня сидящих у подъезда соседок.

      – Здравствуй, – хором отозвались те.

      Вовка выскочил из дверей.

      – Слышь, Сань… Сань! Здрасьте. Че она в наши дела лезет? Скажи ей – пусть отвянет.

      Появилась Женя и тоже поприветствовала сидящих. Все понимали: сперва вежливость, потом – выяснение отношений.

      – Здрасьте. Сань, ты не против, если я немного наш штаб украшу?

      – Какой «наш»? – возмутился Вовка. – Он наш!

      – Сань, а ты кофр где взял? – Илья неторопливо возник из-за Саниной спины. – Хочу Боре жилплощадь увеличить.

      Саня остановился и окинул всех взглядом. Домашних разборок ему уже было достаточно, и подобное во дворе – точно лишнее.

      – Ребята, сами разбирайтесь. Мне реально некогда.

      – Ты куда собрался? – Вовка уставился на кофр. – В подземный переход – бабки рубить?

      Саня вздохнул:

      – В музыкалку.

      Вовка не знал нотной грамоты, но маршрут до музыкальной школы ему о многом говорил. Например, через чью территорию пролегает дорога.

      – Ты дебил? Ты че, по Цыгану соскучился?

      Илья заглянул в коробок и объяснил шестиногому другу:

      – Понимаешь, Борь, Цыган может нас убить.

      – Я просто не хочу всю жизнь бояться. – Саня развернулся и пошел дальше. Оружие за поясом придавало ему смелости.

      – Ниче се!.. – Женя на секунду застыла, но мигом ускорилась и окликнула Саню. – Подожди, я с тобой! Не скучайте, мальчики.

      – Эй, слышь! – Вовка не нашел лучшего аргумента и поднял вверх табурет. – А я – ваще бесстрашный. Я зимой качели лизал!

      И снова все четверо направились по проторенному пути навстречу неизвестно каким приключениям.

      Они брели по тому же мосту возле завода, а Вовка продолжал канючить, пытаясь хоть кому-то всучить свои пускай и неплохо сколоченные, но совершенно не к месту взятые сидушки.

      – Сань, ну всего двести рублей за штуку!

      – Вовка! Отстань ты уже со своими табуретками! – Саня тяжело дышал.

      День выдался жарким, да и кофр с баяном нельзя было назвать воздушными.

      – Да ты сядь! Береза, качество! – Вовка уговаривал так, будто его отец сызмальства работал торгашом, а вовсе не токарем, и передал мудрость сыну. Вовка поставил табурет перед Саней, а сам уселся на второй.

      Но приятель обогнул его, почти не сбавляя шаг.

      – Вов! Совсем достал! Че ты прилип?

      – Да мне бате зарплату табуретками выдали, – обиделся Вовка. – Пойдем к афганцам! Их же двадцать человек. А двадцать человек – это двадцать жоп. Ну… плюс-минус.

      – Слушай, Вов! – съехидничала Женя, – а может, тебе из табуреток туалет сколотить? Я-то смотрю, кто-то обделался от страха.

      Вовка не знал, что ответить. Он подбежал к Жене сзади и резко дернул застежку лифчика сквозь футболку так, что та хлестнула по спине хозяйку.

      Женя взвизгнула и метнулась за Вовкой. Он только что заслужил самый веселый пинок в жизни. Кое-как изловчившись и вернувшись за табуретками,