Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства. Александра Калинина

      На кухне Рябининых Надежда в синем спортивном костюме собиралась на рынок. Предстоял первый день, когда они с мужем, еще недавно уважаемым филологом, вместе выйдут за прилавки. В предвкушении внезапных изменений Федор сидел за столом в белой рубашке, цепляясь за остатки гордости, и мрачно рассматривал издевательски глубокую тарелку с несколькими ложками каши. Термос с чаем, сваренные вкрутую яйца, по паре огурцов и помидоров Надежда приготовила, чтобы перекусить с мужем, не отрываясь от работы. Она откинула тюль и срезала несколько перьев с растущего в горшке лука.

      Саня вошел в кухню и открыл холодильник. На полках пусто, как у него в животе.

      – Так. Это… ешь кашу. – Надежда кивнула сыну на тарелку, укладывая продукты в сумку. – А на обед… тоже доешь кашу.

      – Я обедать не буду. Я гулять иду, – уверенно заявил Саня, будто недавних событий, из-за которых семья лишилась последних денег, и в помине не было.

      – Не идешь, – холодно ответила Надежда.

      На лице Сани замер немой вопрос. На дворе – лето, до школы еще два месяца.

      – Ты сейчас позавтракаешь и пойдешь в музыкалку.

      – Я давно бросил. – Такого поворота Саня точно не ожидал.

      Надежда уставилась на Саню и отстреляла, как очередью:

      – А я тебя восстановила. Классная у тебя мама?

      – Мам! – взмолился Саня. – Каникулы же…

      Надежда закатила глаза, что не мешало ей убирать со стола.

      – Слушай, дед твой как-то десять километров, понимаешь, в музыкальную школу ходил по морозу. Голод, холод, тайга, а он аккордеон в зубы – и вперед. А однажды…

      Саня уперся лицом в руку:

      – Он стаю волков встретил и распугал их «Катюшей». Да мам, сколько можно это рассказывать? Я в музыкалку не хожу из-за Цыгана и его банды.

      – От которых ты убегал? – Надежда переменилась в лице.

      – Они как бы тот район держат. – Саня наивно надеялся на понимание.

      – Что значит «держат»? Им его кто-то дал? Теперь там что? Ходить нельзя? – Она посмотрела на мужа, который старался слиться с интерьером. – Федь, ну хоть ты разберись.

      Федор вылетел из своих мыслей.

      – Но я это… на рынок.

      – Ладно, сиди дома, – вздохнула Надежда. – Я завтра пойду.

      – Завтра и я смогу, – проворчал отец семейства.

      – Дожили! Господи… Теперь все вместе в музыкалку ходить будем. – Надежда взяла расшитую красными маками сумку. – Федь, как-то доедай давай уже.

      Саня сообразил, что уговоры здесь не работают. После завтрака он встал из-за стола, потащился в свою комнату и плюхнулся на кровать. Убедившись, что никто его не видит, Саня пошарил под матрасом и выудил пистолет Алика. Несколько секунд рассматривал гравировку на затворе, затем запихнул оружие в карман, вытащил из-под стола потертый кожаный кофр с аккордеоном, про который собирался забыть, и ринулся навстречу всем опасностям этого мира.

      Тула славилась не только пряниками, но и множеством сталелитейных предприятий на окраинах. Были