Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания. Валентин Фалин

СССР военные базы в районе Александрии и Суэца или в любом другом месте по нашему усмотрению. Сквозная мысль – эффективная помощь нужна немедленно, завтра может быть поздно.

      Что будем делать? Предложение о союзе и базах – это от отчаяния. Но воздушные мосты в Каир и Дамаск должны быть проложены. Один над проливами, другой через Иран, используя права по договору 1921 г.

      Иранский маршрут едва не вызвал инцидент. Советский посол в Тегеране информировал шаха Резу Пехлеви в момент, когда наши военно-транспортные самолеты уже были в воздушном пространстве Ирана. Из своего кабинета Реза отдал распоряжение дать отбой средствам ПВО, если они засекли появление с северного направления ранее не объявленных летательных аппаратов, а нас предупредил, что права, во избежание недоразумений, не следует в будущем использовать явочным порядком.

      Основные расчеты, однако, возлагаются на взаимодействие с Соединенными Штатами. Посол Гольдберг явно дрейфует. Контратаки сирийцев отбиты. Иордания как военный фактор выключена из игры. Успехи Израиля в поле впечатляют. Призыв к прекращению военных действий звучит все приглушеннее, слово «немедленно» добавляется реже, а требование возвращения на исходные позиции вообще опущено. Оппортунизм прямо-таки хрестоматийный. Все это регистрируется, но надежда и здесь умирает последней.

      Новое обращение Насера – израильские бронетанковые части форсируют Суэцкий канал. Каир не прикрыт ни с земли, ни с воздуха. Или СССР вмешивается в конфликт на стороне Египта, или конец.

      Брежнев зовет к себе Косыгина, Подгорного, дипломатов и военных. Как поступим? Без всяких задержек перегоняем по воздуху предельно возможное количество боевой техники и противотанковых средств, а также ракет ПВО, одновременно доставляем в Каир египетских военных, которые обучались или проходили переподготовку в Советском Союзе. Все за, кроме Подгорного. Если один в триумвирате против, решение не принимается.

      – Что ты предлагаешь, Николай? – спрашивает Брежнев.

      – Подумать.

      – Но времени нет. Ты же видишь.

      – Утро вечера мудренее, – произносит Подгорный, собирает свои бумаги и удаляется.

      Генеральный секретарь замечает ему вслед:

      – Ну что можно при таком своенравии сделать?

      Конкретных идей нет. «Подумать» – это не предложение. Поступаем так: машины под загрузку – и, как только Николай одумается, в воздух.

      Наутро, которое должно было умудрить вечер, телеграмма-молния советского посла С. А. Виноградова: у Насера инфаркт, исход неясен, президент ограничен в исполнении своих обязанностей. Груженные оружием транспортные самолеты уже по распоряжению Брежнева задерживаются на земле, а в воздух впору поднимать машины с медиками для помощи самому Насеру.

      Часов в одиннадцать того же дня генеральный секретарь вызывает на Старую площадь А. А. Громыко с советниками. Министр берет с собой А. А. Солдатова и меня. Кроме дипломатов