Черные Клены. Юрий Германович Изотов

этот, сукин сын, всё похерил. Дёрнул за рычаг и растения напились заражённой водички, – Молчанов развёл руками. – Теперь здесь ничего не вырастит больше, а мы обречены на голодую смерть. Финита ля комедия, – Молчанов взглотнул накопившуюся слюну, вздохнул и уже спокойно продолжил. – Колобков работал на меня. Я поручил ему избавиться от генерала, перевести на свою сторону солдат и сдать Комплекс. Без крови, без выстрелов, спокойно. Но нет, этот говнюк, – главарь уставился на тело Колобкова, – видимо захотел сам царствовать здесь, вот и соскочил в самый ответственный момент. И теперь, когда нам пришлось прибегнуть к плану Б, он решил отомстить. Ни себе, ни людям, что называется, – Молчанов выдохся и облокотился на трубу.

      Все слушали эту исповедь и не могли поверить. Всё было просто и понятно, но в то же время не укладывалось в голове.

      – Можешь опустить пистолет, – сказал Молчанов Антону.

      Синявский неуверенно опустил оружие.

      – Что теперь? – спросил лейтенант.

      – Теперь бандиты нас убьют, – спокойно ответил Молчанов.

      – То есть, как убьют? Ты же ими командуешь.

      – Я ими командую, пока кормлю. Потом, примерно через месяц, когда всё будет съедено, они нас пристрелят и разбредутся кто–куда.

      Молчанов затих и закрыл глаза. Антон покрутился у рычагов, посмотрел на датчики и оглянулся на друзей.

      – Ой, блин, Снежа! – воскликнул Женя и бросился к домику. Там он стал отворять дверь, вдруг раздался выстрел. Женя отшатнулся, стукнул себя по лбу и крикнул: – Это я, не стреляй. Вот пароль, – он постучал: тук–тук, тук, тук–тук и медленно открыл дверь. В углу, съёжившись с направленным вперёд пистолетом, сидела Снежа и таращилась на брата.

      – Ну не бойся, чего ты, – стал успокаивать её Женя и осторожно забрал пистолет из цепких детских ручек. – Всё хорошо.

      Снежа обняла брата за шею и заплакала. Женя взял её за руку и вывел на улицу. К дому подошли Синявский, Молчанов и Вольф. С большими паузами, они обсуждали дальнейшие действия.

      – Значит так, сказал Молчанов. – Я подумаю. Соберёмся в моём кабинете вечером в пять часов.

      – Подожди, – сказал Синявский, – твой кабинет это где?

      – В первом корпусе, на втором этаже фермы, – ответил Молчанов.

      – Это Лаптевой который?

      – Блин, ещё это Лаптева, – бросил Молчанов и пошагал в сторону корпуса. Вольф побежал за ним.

      Друзья остались стоять на улице.

      – Ну дела… – протянул дядя Рома.

      – Странный он какой-то, – проворчал Женя. – Скрывает что-то. Да и откуда он знает Лаптеву? Может вообще наврал про фильтры, чтобы мы свалили.

      – Не похоже это на ложь, – задумчиво ответил Синявский. – В любом случае, мы его ещё расспросим про это.

      Вечером в назначенное время друзья прошли внутрь корпуса и поднялись в кабинет Лаптевой. Молчанов задумчиво сидел в кресле, перед ним на столе лежала кипа исписанной бумаги.

      – Всё забрала, – пробубнил он. – Выгребла подчистую.

      Увидев, как к нему в кабинет заходят, он поднял глаза и вздохнул:

      – А,